Она нашла большой белый купальный халат, отчего голова и руки казались маленькими, хрупкими. Поэтому он сказал, пока выражение ее лица снова не изменилось:
— С тобой все будет в полном порядке, Пэт. Вчера вечером…
— Чего тебе надо? — Она бросила на него решительный взгляд.
Теперь он тоже сменил тон и шагнул к ней, сунув руки в карманы:
— Как ты себя чувствуешь?
— Отлично, Тейпкоу. А что?
— Ведь ты напилась.
— Не изображай из себя младенца, Тейпкоу.
— Просто хочу тебя предупредить насчет Тобера. Держись подальше от этого парня.
— Почему это? — Она села на стул у постели, закинула ногу на ногу. — Потому что он сел на иглу?
Бенни лишь закусил губу, но она заметила.
— Потому что сам варит зелье?
Он вытащил сигарету, полез за спичкой и позабыл об этом.
— Слушай, Пэт. Дай мне разъяснить. Мы с тобой сюда вместе приехали. Поэтому я слежу… чтоб с тобой ничего не случилось. Я хочу сказать…
— Если закуривать не собираешься, отдай мне сигарету.
Он смотрел на ее улыбающееся лицо и чуть не потерял терпение. Потом очень тихо сказал:
— Заткнись на минуту и слушай.
— Знаешь, Бенни, — сказала она, дотягиваясь до его руки, — если ты беспокоишься насчет снадобья, которое он мне дал, успокой свою совесть. — Голос ее стал медовым — это что-то новенькое. — Абсолютная ерунда, Бенни, самая крошечка.
Он на шаг отступил и прищурился:
— Ты про что это?
— Про героин, дорогой. — Не успел он опомниться, как Пэт продолжала: — И нечего шум из-за этого поднимать, Бенни. Бедный старик Тобер никогда не проговорится. Он же всегда был твоим старым верным другом.
— Крошечка, — вымолвил он наконец. — Самая крошечка! — И заговорил резче: — Знаешь, на сколько ты вырубилась?
— Догадываюсь, — подтвердила она, все еще улыбаясь. Медленным гипнотизирующим движением она подняла рукав халата. — Но не вини Тобера, дорогой. Я сама вкатила.
И он увидел на нежной коже на сгибе руки красную точку.
Пэт с наслаждением наблюдала за выражением его лица.
— Что? — прохрипел Бенни, а потом взревел: — Что?! Сама вкатила? Ах ты, сучка свихнувшаяся, сама, очертя голову, вколола эту адскую дрянь…
— Честно, я засыпать не хотела. Да откуда мне знать, что от такой малости отключаешься. — Улыбка теперь превратилась в ухмылку.
— Господи Иисусе, вот глупая девка! Не знаешь, что от этого бывает? Не видишь, что творится с этим блаженным Тобером? Не знаешь, почему он теперь полный кретин? Развалина! Дешевка!
— Дешевка, кретин? — неожиданно завизжала она. — Ах ты, лицемерный мошенник! — Она согнулась, быстро бросая злобные слова, которые сыпались на него, словно стрелы. — Ты, урод, коротышка, стоишь здесь средь бела дня и корчишь из себя судью, рассуждаешь, как святой, потрясенный тем, что кто-то разваливается на куски, ломается, катится вниз! — В глазах у нее стояли слезы, она не скрывала их. — Ты, свинья вонючая, стоишь тут, учишь меня быть воспитанной леди, не думая о собственной мерзости? О какой? О той, что была вчера, святой Бенни, о той, что была позавчера, о вранье, которое ты плел в коттедже, о благородном поступке, чтобы я посчитала святошу Бенни святым. Он не воспользовался свихнувшейся дамой, которая предлагала себя, потому что свихнулась. Пожелал оставить ее чистенькой, а, возможно, потом заняться с ней чистой любовью, такой чистой, такой редкостной, такой… — Она не могла продолжать. Голос треснул, Пэт всхлипнула.
И тут он понял. В ту ночь в коттедже она легла в постель, думая о нем с любовью. Она…
— Не трудись, Тейпкоу. — Он было потянулся к ней, но ее слова остановили его. — Ты забываешься. Перед тобой мисс Пендлтон, а с ней связано дело, которое у тебя в руках. Эта крошка Пэт чистенькая, холодная и очень важная. — Она звонко, угрожающе рассмеялась. — Ты ничего мне не рассказал, святой Бенни. Тобер тоже не собирался рассказывать. Но запомни кое-что, святоша. Никогда не доверяй тем, кто сидит на игле.
Она с шумом выскочила из комнаты, а он все стоял, устало потирая лицо рукой.
Возможно, неделя, сказал Альверато. Возможно, неделя, а может, чуть больше, поскольку святой Бенни, крупный делец, нашел нужную даму и все под контролем.
Потом Пэт вернулась, держа в руках шорты и топ:
— Проваливай, Тейпкоу. Мне надо одеться. — Оглянулась, увидела, что он стоит. — Не волнуйся насчет меня. Никуда я не денусь.
Бенни закурил:
— Я просто кое-что запомнил. Никогда не доверяй тем, кто сидит на игле.
Она пожала плечами. Потом сбросила на пол халат. Он смотрел, как она натягивает шорты, надевает топ, расправляет на себе одежду, прикасается пальцами к волосам, направляется к двери.
— Ты не доверяешь мне, Тейпкоу? — Пэт открыла дверь. — Тогда запомни еще одно. Я люблю папочку нисколько не больше, чем ты. Меньше. — И хлопнула дверью.
Он спустился вниз, остановился в коридоре. Заметив вчерашнюю невысокую девушку, что была в мокрой простыне, проследовал за ней на террасу, так как она везла тележку с кофейником и едой. Налил себе чашку кофе, нарочно глотнул, чтобы обожгло язык. Помогло.
И происшедшее в комнате наверху помогло. Бенни вернулся к прошлому, думая только о важных вещах и о том, как их осуществить. У него в руках крупное дело, и ничто не заставит его выпустить это дело из рук.
Потом он вернулся в холл, сел так, чтобы видеть лестницу и машины за открытой дверью. «Никогда не доверяй тем, кто сидит на игле», — сказала она.
Снова увидев Пэт, Бенни от изумления вытаращил глаза. Это была та же самая девушка с длинными загорелыми ногами, в пляжном наряде, с растрепанными волосами. Только волосы были взъерошены, словно объяты огнем, глаза — два сверкающих драгоценных камня. Она визжала, словно воздух вокруг нее искрился электрическими зарядами. Прыжками промчалась по лестнице, и, когда оказалась поближе, Бенни заметил, что Пэт смеется. Она пронеслась мимо него, метнулась к дверям, потом вернулась и остановилась. Взмахнула рукой, больно ущипнула его за щеку, щуря от смеха глаза. Потом снова взбежала по лестнице и исчезла.
Не успел он прийти в себя, как она опять появилась. С ней был Тобер. Ему каким-то образом удалось вдохнуть жизнь в свое обмякшее тело, и они оба хихикали, как сумасшедшие. Бенни действовал без предупреждения. Схватив Тобера спереди за рубашку, он локтем хорошенько двинул его.
Потом попытался схватить Пэт, которая взобралась на перила и приготовилась спрыгнуть. Он так и не понял, как это ей удалось. Снизу донесся лишь вопль, шлепанье босых ног по кафелю, она выскочила через парадную дверь во двор.
Он остановился в открытых дверях и увидел ее в машине, за рулем. Пэт посмотрела в его сторону и спокойно проговорила враждебным тоном:
— Я уезжаю.
Мотор заработал, рука лежала на рычаге переключения передач.
Он не знал, как она раздобыла ключи, да это сейчас не имело значения. Тобер подошел к двери, с интересом разглядывая автомобиль.
— Никогда не сажусь за руль под кайфом, — объявил он. — Я старый зануда, и у меня есть несколько основных правил.
— Тобер, — тихо проговорил Бенни, боясь пошевельнуться. — Заставь ее остановиться. Она не должна уезжать, Тобер.
Пот застилал ему глаза, но он даже не моргал.
— Эй, Пэтти! — певуче окликнул Тобер, как нянька, призывающая дитя. — Пока ты не уехала, Пэтти…
Она слушала.
— Пока ты не уехала, Пэтти…
Мужчины медленно пошли вперед. Она резко дернула машину, громко, решительно крикнув:
— Не хочу, чтобы эта свинья подходила! Не нужен мне этот Тейпкоу! Тейпкоу, ты никогда не сдаешься, да?
Он понятия не имел, что она имеет в виду. Пришлось остановиться рядом с Тобером, и Бенни хрипло шепнул:
— Тобер, скажи ей, пускай обождет. Предложи выпить на дорожку и поднеси чего-нибудь покрепче. Слышишь?
— Но, Бенни, у меня только… Ты же не хочешь, чтоб я ей дал…