Глаза ее сощурились от нервного тика, она засуетилась. Может, принять душ? Встала под душ, сперва под горячий, потом под холодный. Насухо растерлась. Когда начала одеваться, лучше не стало. Осталось и напряжение, и непонятный лихорадочный страх. Даже Бенни, будь он тут, не прогнал бы его.
Пэт вышла из комнаты, спустилась по лестнице. Заметив вдали Бенни, свернула, чтобы избежать встречи. А потом нашла Тобера. А чуть позже на нежной коже на сгибе ее руки появилась еще одна маленькая красная точка.
Теперь она успокоилась, вернулась к себе в комнату и легла спать.
Бенни заглянул, увидел, что с ней все в порядке. Проверять он не собирался, просто хотел убедиться. Потом сошел вниз.
Веселье по-прежнему шло по-крупному. Выпивали на веранде, потом на темном пляже, кто-то колотил на пианино. Он постоял в темноте, зашел на кухню. Сел за длинный стол, пил кофе, наблюдая за высокой девушкой в слаксах, которая разогревала на плите бобы из консервной банки, мимоходом попросив у него сигарету. Он следил за ее движениями, за струйками дыма ее сигареты. Потом допил чашку и ушел.
Опять громыхало пианино, он остановился у двери. Одни были одеты, другие нет. Пляжные костюмы, купальники, импровизированные наряды, а кто-то даже в пальто, на голове шляпа, Бенни разглядел под пальто брюки. Другой расхаживал вокруг пианино. На нем не было ни пальто, ни шляпы на лысой голове, но был костюм с галстуком. Лысый — коротенький и мясистый, мужчина в пальто — высокий, с адамовым яблоком, прыгавшим на горле. Бенни видел в руках у обоих бокалы со спиртным, но они не пили. Они наблюдали.
Он сделал шаг назад от двери.
— Страшишься больших скопищ? — спросил Тобер, проходя мимо него к дверям. — Смотри на меня, мальчик, какой я бесстрашный, напористый, фанатичный…
— Обожди минуточку, Тобер. — Бенни схватил его за рукав. — Видишь ту пару?
— Да ну тебя, Бенджамен. Я лучше на куколок посмотрю. Что касается Санта-Клауса…
— Да заткнись на минутку! Взгляни, кто это?
— А-а-а! — Тобер выгнул шею, а потом опять протянул: — А-а-а! Я бы сказал, они оделись, готовясь к убийству.
— Тобер, сосредоточься. Кто они?
— По-моему, бродяги. Всегда могу отличить бродяг по одежде. Они выглядят по-другому.
— Тобер…
— Здесь и сейчас нет смысла в такой одежде. Если ты не готовишься убивать… — Тобер заколебался и, схватив Бенни за локоть, зашептал: — Никогда не доверяй наркоману, Бенни. Говорю тебе это как друг. Никогда, даже своему лучшему другу. А я…
— Пусти. — Бенни весь напрягся от злости.
— А я твой друг с давних времен. Прошу тебя, послушай! — Тобер заговорил теперь быстро, поспешно. — Ты должен выслушать, Бенни, я все забываю. Я совсем свихнулся, и ты должен мне напоминать.
Бенни принялся слушать. Слова не имели смысла, но голос был почти нормальным.
— Как раз это я и забыл, честное слово. Знаешь Фингерса?
— Одного знаю.
— Он при Пендлтоне, да?
Теперь Тобер говорил дело.
— Продолжай. Что у тебя на уме?
— Он звонил, только я позабыл. Про тебя спрашивал.
— А что еще?
— Про мисс Пендлтон.
Бенни заглянул в комнату, где двое мужчин ходили кругами.
— Так вот, Фингерс мне позвонил, — продолжал Тобер, — просто проверить, потому что он и все прочие круглосуточно над этим работают. Пендлтон с ума сходит по пропавшей дочери и считает, ему нужен ты.
— Дальше.
— Почему они сюда заявились, не знаю, клянусь. Я наверняка даже не намекнул…
— Забудь об этом. Назад! Быстро!
Двое мужчин повернулись и вышли в стеклянную дверь.
— Тобер, ты со мной? — Бенни схватил его за обе руки и сильно встряхнул. — Пошли наверх.
Они мчались, прыгая через две ступеньки, и Бенни первым ворвался в комнату, где спала Пэт. Они встали возле постели, глядя на нее, и она проснулась.
— Бенни, — сказала она.
— Слушай, Пэт, надо ехать, сию же минуту. Мужчины, которые работают на твоего отца…
— Мужчины, — повторила она и села. — Мужчины, мужчины, мужчины. — На губах ее блуждала улыбка.
— Пэт, ради Бога, очнись.
Она склонила головку, прислушиваясь к доносившейся снизу музыке. Протянула к нему руки и проговорила:
— Давай поплывем, малыш. Давай.
Ему показалось, что он видит две точки на сгибе ее руки, он отступил, недовольно поморщился:
— Пэт! Вставай! Слышишь?
Но она не слышала. Ей хотелось танцевать, а не уезжать. Потом она снова легла, глядя на Бенни. Он отвернулся, закусив губу, ударяя с силой кулаком по открытой ладони — раз, другой, третий. Пэт напевала какую-то мелодию.
Бенни вновь повернулся. Лоб его был в поту.
— Тобер, — сказал он, — другого выхода нет. Ей надо еще вколоть.
Тобер пожал плечами и вышел.
— В вену, — крикнул вслед Бенни.
Когда все было приготовлено, он взял ее за руку, Тобер подошел со шприцем.
— Зачем, Бенни? — спросила она.
— Лежи тихо.
— Но я не хочу больше. — Пэт попыталась подняться.
Он удержал ее и кивнул Тоберу. Она лежала спокойно. Даже когда вошла игла, не шевельнулась. А потом смотрела на Бенни широко открытыми пустыми глазами, смотрела до тех пор, пока он не подумал, что этой пустоте все известно… И отключилась. Бенни вытер лицо:
— Сколько ты ей вкатил, Тобер?
— Достаточно, чтобы она отключилась на время. Пустая трата зелья, но…
— У тебя есть оружие?
— По-моему, есть.
— Принеси. Я одену ее, и мы смоемся.
Оружие оказалось пистолетом для стрельбы в цель 22-го калибра, и Бенни с трудом засунул длинную штуку в карман:
— Спасибо, Тобер. Спасибо за помощь.
Он стал поднимать девушку с кровати.
— Стой, Бенни. Я дело говорю. Как ты ее собираешься удержать при себе?
— Не беспокойся. Я знаю способы.
— Не обольщайся, она сидит на игле.
Тут он сообразил. А внизу по дому бродят двое бандюг, может, и наверху или возле машин. Бенни закусил губу:
— Дай мне еще дозу, Тобер. Чтоб на день хватило, пока не отделаюсь от хвоста.
Тобер покачал головой с озабоченным видом:
— Знаешь, ведь она ничего не ела и не захочет, пока доза действует. Можешь уморить ее голодом.
— Я вколю ей поменьше. Просто, чтоб не брыкалась.
Тобер беспомощно развел руками:
— Бенни, я стараюсь тебе объяснить. Так дело не пойдет. Дашь меньше обычного, и все будет наоборот. Она будет чувствовать себя на миллион долларов, готовая прыгнуть с Земли на Луну и обратно. Помнишь, как она спрыгнула с лестницы? Я хочу сказать, мне очень жаль, что я вообще…
— Ладно, Тобер, не ной. Я просто должен рискнуть. Знаю, что ей по вкусу, и вкачу столько, что еще больше понравится.
— Хочешь накрепко посадить ее на иглу?
— Черт возьми, нет! Просто, чтобы хватило на день или вроде того. К тому времени… Скоро она привыкнет?
— Зависит от способа. Если в вену, может быть, через две недели. Если будет глотать, подольше.
— Ладно, тогда беспокоиться нечего.
— Только не забывай, дело идет быстрее, если вкалывать столько, чтобы она вырубалась. А какие траты, Бенни, перевод зелья впустую!
Бенни многозначительно посмотрел на него и пошел к двери. Заглянул вниз в холл, на лестницу и вернулся.
— Эти гады могут появиться в любую минуту, так что пошли. Дай мне еще на день-другой. Рассчитай, Тобер. Иди. — Он вытолкнул его в дверь.
— Какие траты! — повторял Тобер.
Бенни принялся ждать.
Вернувшись, Тобер принес две бумажные упаковки, не больше спичечной коробки, с небольшим вздутием посередине.
— Это номер один, — показал он. — Дай его через час, как очнется. Если получится, потяни дольше. Это номер два. Если понадобится, дай через двадцать четыре часа. Не раньше! Теперь запомни: это не леденцы. Немножко пьянит, а на вкус горечь адская. Всыпь в спиртное, вроде мартини, или в крепкий кофе. Если найдется острая еда, можно и туда подсыпать, может, при этом она не свалится. Понял?