Я включил лампочку, висевшую на проводах. Кухню залил тусклый желтый свет, нагнавший теней в перенаселенную квартиру. Суп на плите кипел — остывала электрическая печь долго.
— Как там, кстати, дела у твоей группы? — поинтересовался Женя.
При знакомстве, в порыве пьяного угара, наврал ему, что сколотил команду. Даже название сообщил, но уже забыл его. Рассказал, какие у нас грандиозные планы и замечательные хиты, что продюсер обещал поднять на невообразимые высоты. Теперь приходилось врать о несуществующих концертах, репетициях, студии, музыкантах, альбомах.
— Да все нормально, — постарался придать голосу непринужденный тон, взгляд сам собой опустился в пол.
— Когда уже станешь знаменитым? Представляешь, приезжаю я домой, сижу с родителями, смотрю телевизор, а тут выступаешь ты! А я им и говорю, что с этим пацаном жил в одной комнате, соседями были. Мама восхититься, а папа, наверно, поначалу не поверит. Ты там говорил, что-то про тур. Когда он начнется?
— Думаю осенью, — каждое слово давалось с трудом, будто весило двадцать килограмм.
— Всероссийский? — продолжал пытать Женя.
— Да.
— Классно тебе, — улыбнулся он. — Мечта сбывается.
— Угу, — немного подумал и добавил. — Только мечта у меня чуть изменилась. Хочу жить в свое удовольствие.
Женя внимательно на меня посмотрел, даже неуютно стало от его пристального взора.
— Настоящая мечта всегда одна. Она как солнце, за которым мы идем по жизни.
— Значит, у меня изменилось солнце.
— Солнце не меняется, — наставительно сказал он. — Либо ты идешь за ним, либо ты идешь от него.
— Ты что себя философом возомнил? — Допил я пиво и грохнул бутылку о стол.
— Ладно, пойду ужинать, — пожал плечами Женя. Натянул на животе майку и через нее взял кастрюльку. Скривился, шикнул и засеменил в комнату.
Я остался на кухне один. Подошел к плите и принялся наблюдать за водой. Открыл новую бутылку пива. Вода закипала, дно оккупировали крохотные пузырьки.
В принципе, сходить стоило. От этого ничего не терял, а приобрести мог намного больше — любимую работу. Материальный уровень мог поправить и переехать, наконец, из этого стойла. Мог начать нормально питаться, завести девушку и даже куда-нибудь сводить. А мог…
Дыхание захватило от настолько сумасшедше-бредовой мысли. Даже подумать о собственном синем Bentley страшно. С трудом верилось, что смогу сесть в такую машину. Я. Обычный я, этими руками возьмусь за ручку на двери, открою и опущу пятую точку в мягкое кожаное кресло. Прикоснусь к рулю, приборной панели. А потом заведу и поеду!
Последнее плохо представлял, хоть и не единожды видел, как другие водили машину. Сам управлял автомобилем только на экране.
Выплыл из грез и увидел, что вода в кастрюле закипела. Солить давно отвык. Просто побросал пельмени, помешал, и начал ждать, когда сварятся.
Пил пиво, но вкуса не чувствовал. Перед глазами стоял синий Bentley. Казалось, протяни руку и прикоснешься к нему. На мгновение даже почувствовал запах кожаного салона, услышал тихий, мурлычащий шум двигателя.
— Привет, — в кухню вошел парень, высокий, как дядя Степа, и худой, словно отощавшая модель. Про него говорили, будто приехал в Москву, чтобы стать баскетболистом, хотя никогда не играл в баскетбол. В его глухом селе не было подходящей для этого площадки и даже соответствующего мяча. Просто ему хотелось вырваться из безнадеги, и он придумал для этого причину.
— Привет, — тоскливо ответил я.
Накатила необыкновенная жалость к себе. Вновь задумался, а чем тот парень на Bentley лучше меня? Из-за чего блага этого мира достались ему?
— Ты чего такой грустный? — баскетболист набрал в огромную турку воды из-под крана. Поставил на плиту и включил другую конфорку. — С работы уволили?
— Не ту горелку включил, — кивнул я на плиту.
Новичков видно сразу. Если человек всю жизнь обращался с газовой плитой, то для него в порядке вещей включить на электроплите другую конфорку.
Баскетболист внимательно изучил рисунки над ручками, а после включил нужную.
— Так чего такой грустный?
— Да вот твою посудину увидел и думаю, что мою кастрюлю рядом с твоей джезвой и поставить стыдно. Твоя деревня, кстати, как теперь кофе варит? У вас же наверняка одна на всех была?