— Нет, Мире мы дали такие же полномочия, как и членам охранного отряда.
— Но почему? Зачем вам первокурсница-двоечница? — Миранда подняла глаза на замдекана.
Как же ее все время волновал этот вопрос!
— Мира, я уже говорила тебе, что оценки не главное, — напомнила Наталья Валерьевна. — И также я говорила, что Злой Волшебник знал в лицо всех, кто входил в охранный отряд. Да, мы хотели спасти бензол в первую очередь. Но ещё мы боялись спугнуть злодея. Тебя он бы опасаться не стал, и не исчез бы, едва завидев тебя.
— Но причём здесь доброта и все дела? — Мира нахмурилась. — Или вы это просто так сказали, чтобы я согласилась вам помогать?
— Конечно же, нет, — улыбнулась Наталья Валерьевна. — Мы предвидели, что что-то может пойти не так, и возможно тебе придётся отправиться в Химию. А там уже без доброты никак. И к тому же мы должны были точно знать, что наш помощник не объединится со Злым Волшебником. Зная его, мы опасались, что он попытается привлечь помощника на свою сторону. А он умеет быть убедительным.
— Знаю по себе, — серьёзно заметил Иван Владимирович.
"Неужели Волшебник приглашал его перейти к себе?" — изумлённо подумала Мира. И тут же отогнала от себя мысль о том, что если бы это случилось, она бы не выжила.
— Так что мы искали доброго человека, который к тому же не вызовет подозрений у Злого Волшебника, — продолжала Фея. — И да, мы следили за тобой, пока ты была в ГУКе, чтобы вмешаться в случае чего. Потом следили тоже, но вмешаться уже не смогли бы: ты ушла слишком далеко от ГУКа. Но, как оказалось, это было и не нужно, ведь у тебя все получилось. И, оглянувшись назад, ты поймёшь, что победила ты во многом благодаря тому, что Злой Волшебник не видел в тебе серьёзного соперника. А значит, мы не ошиблись.
Миранда кивнула, понимая, что это правда. Все эти игры с клонами и прятки за шторой стали возможны только лишь потому, что Волшебник не видел угрозы и хотел развлечься. Увидел бы — убил бы на месте и ее, и Ваню, то есть Ивана Владимировича.
— И все-таки почему в лаборатории разгром? — не успокаивался сам Иван Владимирович. — И как пропал бензол, если была защита?
Мира с горечью подумала, что кем бы он ни был, он все же любит науку, привязан к лаборатории и дорожит реактивами в ней — и это роднит его с тем Ваней, которого она считала своим другом. Сначала Максим, потом Ваня… Интересно, есть здесь хоть что-нибудь не фальшивое? И чем дольше об этом думалось, тем паршивее становилось на душе, поэтому Мира переключилась на Фею.
— Как мы предполагаем, пытаясь похитить бензол, Злой Волшебник столкнулся с нашей защитой, — вещала та. — Так как он очень силён, он взломал нашу зашиту, и это спровоцировало взрыв. После этого унести бензол уже ничто не мешало.
— Если вы знали о его силе, почему не поставили более серьезную защиту? — немного язвительно поинтересовался Иван Владимирович.
— Мы поставили максимально сильную защиту, которую смогли. А кроме того члены охранного отряда посменно дежурили и следили за лабораторией. Когда бензол похитили, дежурил Сергей Иванович. Злой Волшебник пришёл в тот момент, когда он вышел покурить. Пагубная привычка во всех смыслах, — Наталья Валерьевна невесело усмехнулась.
Мира вспомнила, как пузатый заведующий кафедрой органической химии бросился к ней, услышав крики о бензоле. Оказывается, было его дежурство! Но увы, все самое страшное уже произошло, пока он курил.
— А ещё, Иван Владимирович, вам будет радостно услышать, что в лаборатории уже полный порядок. Мы немного прибрались, пока ждали наших героев, — Добрая Фея отошла от двери.
Только сейчас Мира сообразила, что дверь, возле которой они все время стояли, — та самая дверь, с которой все началось. Тяжёлая металлическая дверь с табличкой "Лаборатория органического синтеза".
Как только Фея освободила проход, Ваня, то есть Иван Владимирович, бросился туда. Мира тоже подошла, чтобы посмотреть: как-никак она чуть не погибла в этой злосчастной лаборатории.
Сейчас лаборатория злосчастной не выглядела, а была похожа на самую настоящую лабораторию, какой, вообще-то, и должна была быть. Ни копоти, ни грязи, ни осколков, ни вонючих лужиц — все просто сияло чистотой! Даже мебель вся была целая! Стеллаж с лабораторной посудой стоял ровно, и явно не собирался ни на кого падать, как, впрочем, и огромная колба на верхней полке. Но больше всех в этой лаборатории сиял Иван Владимирович. Обычно так выглядят дети, получившие в подарок долгожданную игрушку. На секунду Мира даже поверила, что ее Ваня вернулся, но тут же с болью осознала, что его никогда не существовало. И, желая отвлечься от этой боли, спросила:
— А что теперь будет со Злым Волшебником?
— Однозначно мы его отчислим, — отрезала замдекана. — А более глобально его судьбу будем решать на общем голосовании.
- А жаль, талантливый был бы студент! — притворно огорчился Иван Владимирович.
— А нечего было внутренний распорядок университета нарушать, — улыбнулась Наталья Валерьевна. — И всем остальным будет урок, что кража реактивов до добра не доводит.
— Эх, что правда, то правда, — согласился Иван Владимирович. — А то если за талант все прощать, совсем лабораторию разворуют.
Миранда почувствовала, что ей совсем не место здесь: ни на кафедре, ни в лаборатории, ни в этом разговоре. Но все-таки один вопрос ещё висел в воздухе и не давал уйти.
— Как в Химию попали Богдан и Глаша? — выпалила Мира, воспользовавшись паузой в разговоре.
Во взгляде Доброй Феи на мгновение появилась усталость, смешанная с обреченностью, женщина тяжко вздохнула, но все же ответила:
— А это грубейшая ошибка, и случилась она, когда Сергей Иванович пошёл курить в другой раз, и проглядел, когда они выходили. По сути они стали первыми людьми, попавшими в Химию случайно. Случайно! Обычно за этим очень строгий контроль. И так как они не должны были видеть мир Химии, нам пришлось стереть им память о нем.
— А нам тоже сотрёте? — забеспокоилась Мира.
— Можем, если вы хотите, — сказала Наталья Валерьевна так, словно речь шла о самых обыденных вещах. — В Химии много вещей, сложных для восприятия. Но вы выполняли наше задание, спасли мир, поэтому у вас выбор есть.
Мира рассудила, что стереть память не так и плохо, как кажется на первый взгляд. Да, она забудет все, что узнала о Химии, но она выучит, правда! Выучит, сдаст зачёт, и даже экзамен летом, а на втором курсе придёт на занятия на кафедру органической химии, и не придаст никакого значения тому, что здесь работает перспективный и талантливый Иван Владимирович. Но с другой стороны… За эту ночь с ней произошло столько всего, сколько не случалось за все восемнадцать лет существования. И больше никогда не случится. А кроме того, в каждом миге жизни, не важно, на Земле или в Химии, кроется бесценный опыт. И да, хорошее и важное в жизни всегда смешанно с плохим, а иногда и с ужасным, и все люди с этим как-то живут, и память себе не стирают. И она, Мира, тоже так сможет.
— Я предпочту все помнить, — заявил Иван Владимирович.
— Я тоже, — отчеканила Миранда.
Наталья Валерьевна с улыбкой кивнула. Кажется, в ее глазах промелькнула гордость.
— Скажите, я могу уже идти? — осведомилась Мира.
— Конечно, если у тебя не осталось вопросов, — отозвалась замдекана.
— Да вроде бы не осталось. Вот так учишься с человеком полгода, думаешь, что он добрый, хороший и милый, а он оказывается сумасшедшим злодеем, мечтающим поработить мир, — пробормотала Миранда.
— Иван Владимирович? — Наталья Валерьевна вопросительно взглянула на коллегу.
— Да и я все понял, — ответил тот.
— Что ж, тогда вы свободны. С наступающим вас! Верьте в себя и помните, что доброта открывает любые двери, — Добрая Фея исчезла за дверью лаборатории.
Как только дверь щелкнула, Мира развернулась и быстро пошла к выходу из коридора. Неизвестно, что сейчас твориться на дискотеке, но здесь в любом случае больше делать нечего. В какой-то момент любопытство заставило остановиться и дернуть за ручку первой попавшейся двери. Заперто! "Все закончилось!" — мысленно обрадовалась Миранда и с удвоенной скоростью направилась к лестнице. Как можно быстрее уйти с кафедры. Как можно дальше отсюда уйти. По лестнице Мира побежала, перескакивая через ступеньки. Вперёд, к новой нормальной жизни, на дискотеку, к коктейлям! Мир спасён, и нужно жить как раньше, оставив приключения в Химии в воспоминаниях. Все равно никому об этом не рассказать, ни с кем не обсудить. Воспоминания будут тускнеть, блекнуть, вытесняться более яркими, а со временем и вовсе начнут постепенно стираться. И вместе с ними начнёт стираться и Ваня. И пусть! Все равно он только в воспоминаниях и существует. В жизни есть только Иван Владимирович, сотрудник кафедры органической химии.