«Але! Але! Ты кто? Где живешь? У меня тут русские мои замерзают! Как какие? Мои! Чего непонятного? Ты где живешь, в городе или на селе? Фамилия какая? Отца как зовут? Адрес говори, сейчас приду!»
Газовщик клятвенно пообещал прийти завтра, заблокировал от греха наши телефоны навсегда и так никогда и не появился.
А Миле поучительно меня наставлял: «Мораш бити безобразан!» (пожестче с ними надо, пожестче!).
Сквернословил Миле страстно, артистически и, кажется, неосознанно. Через каждые несколько слов (связуя оныя) из него выскакивало, с нажимом, звонко и задорно - «у пићку материну!»
(я даже предположил слабовыраженный синдром Туретта, но нет. Так говорят многие. Вообще, в Сербии нет лицемерного пуританства, типа как в России, и слова - просто слова).
при этом Миле был самым образованным на всей улице, в прошлом - инженер (по другим данным - контрабандист, возил итальянские джинсы из Триеста), и любил иногда, взгромоздившись в кресло на террасе, задвинуть за умственное (не помню уж, сколько там римских императоров родилось на территории Сербии? Десять? Одиннадцать?).
Вдовец, жил он в большом двухэтажном доме с сыном Николой, который казался совершенно нездешним. Никола говорил негромко (как это? негромко в Беочине?) , разбирался в компьютерах, работал на каких-то американцев, знал английский, любил читать. Кстати, и Миле любил чтение. Но перевод на сербский Водолазкина, который мы подарили Миле на день рождения, прочитал именно Никола (Миле: я читаю только Достоевского и Чехова! А это что-то, у пићку материну, современное, хрен поймешь).
Но, вообще-то, Никола отца огорчал. Сидит дома, пялится в книжку или компьютер (и называет, почему-то, последнее работой, за которую какие-то ненормальные платят ему деньги), внуков от него, кажется, не дождешься. Да еще и постоянно затевал хипстерский блудняк: то выпекал какой-то особый безглютеновый хлеб, то, вместо кафе, повадился пить странный напиток чаj... У пићку материну.
со временем я понял еще одну причину отцовского беспокойства - Никола оказался совершенно и бескомпромиссно сумасшедшим. Что стало очевидным, когда Никола пришел как-то вечером, очень загадочный, и начал молча (подслушивают!) писать в блокноте какие-то вычисления и перечень исторических фактов, из которых следовало, что он, Никола - новый пророк.
кажется, он увидел во мне единственного человека вокруг, который способен понять смысл приведенных доводов - и ушел разочарованным, потому что я пробормотал в ответ что-то бессмысленно-успокаивающее, типа, э, не бери в голову, чувак - ну, а что мне было ему сказать?!?
С тех пор он стал заходить редко.
... в общем, дома Миле было скучно.
А еще он часто делал комплименты Юле, и из него выглядывал молодой куртуазный льстец, которым он явно был когда-то.
«Юлиjа, она - прва лига! (футбольное, наверное). Баш си ти лепо се оженио! Баш лепо! (вот ты удачно женился) Скроз jе вредна жена».
«Ну да, - мрачно ответил я в первый раз, - Меня об этом спроси!» (случайный англицизм, вообще то не одобряю). А потом вспомнил, что по-сербски вредан, вредна - значит противоположное. Хорошая, трудолюбивая, полезная.
Рассказал Миле. После чего он стал добавлять: «Вредна - али! - у српском, не руском значаjу!»
... и последняя, основательная, окончательная, подводящая черту похвала: «Юлиjа зна све!» (Юля знает все!)
У Миле был черный основательный кот по имени Гари (на ново-садском сленге - «дружище»). В дом его его Миле не пускал, нечего баловать, но иногда делился с ним остатками еды. Стоило Миле выйти из дома, в гости, в продавницу, или вниз, в город, как кот шел за ним и важно прогуливался, отстав на пару шагов, вместе.
Видимо, как-то Юля принялась тетенькать кота, Миле это подметил (не трогай! грязный!) и сказал:
«Любишь кошек? Будет тебе кошка!»
и через пару дней притащил черного облезлого котенка, выловленного за шкиряк около дома. Это было настоящее качественное уёбище! Кишащее блохами, со слезящимися глазами и выпавшей из жопы кишкой. Питался котенок прежде исключительно старым засохшим хлебом.
Ужас, подумал я, но Юля встретилась с ним глазами, и непоправимое произошло.
на следующий день Юля раздобыла у соседей телефон ветеринара (огромного толстяка, по имени Юра - «зовите меня Гагарин!»), который кошке что-то вколол, выдал средство от блох, витамины и прочее способствующее кошачьему существованию.