Выбрать главу
в нору болотнуюупасся, гибнущий,
в берлогу смраднуюбежал, предчуя
смерть близкую;земная жизнь его
уже кончилась.И тотчас даны,

825

едва он скрылся,возликовали:
герой-пришелецизгнал злосчастье
из дома Хродгара,он, доброхрабрый,
избыл их беды;битва умножила
славу гаута,слово чести,

830

что дал он данам,герой не нарушил:
спас их от гибели,исправил участь
людей, не знавшихудачи в стычках,
избавил скорбныхот долгострадания, —
тому свидетельстволюди увидели,

835

когда победительпод кровлей дворцовой
поднял высокоплечо с предплечьем
– острокогтистуюлапу Гренделя.
Наутро толпами(так люди мне сказывали)
стали сходитьсядружины к хоромине:

840

дальних и ближнихземель старейшины
шли по дорогамвзглянуть на чудо
– следы чудовища;из них ни единого
не опечалилакончина недруга.
Следы поведали,как, насмерть раненный,

845

разбитый в битве,убрел враг, шатаясь,
и, Богом проклятый,свой путь направил
к бучилу адскому– в пучине сгинул;
варом кровавымвскипели воды,
вспучился омут,покрылся пеной,

850

мутные волны,вздымаясь, дымились
багровым паром,кровью злорадца,
лишенного радостейи обреченного, —
геенна принялатемного духа.
От топей к дворцуповернули старейшины,

855

к праздничной трапезе;за ними ратников,
всадников силана серых конях
шла от болота,они возглашали:
да славится Беовульф[52]под этим небом! —
нет другогоот моря до моря

860

на юг и на северземли срединной,
кто бы сравнилсяс ним в добродоблести,
кто был бы достойнейвоестаршинствовать!
(Они и Хродгара,вождя любимого,
хвалить не забыли– он добрый был конунг!)

865

Там и наездники,быстрые в битвах,
вскачь пускаликоней буланых,
и приближенный,любимец конунга,
славословий знатокмногопамятливый,[53]
сохранитель преданийстаропрежних лет,

870

он, по-своемусопрягая слова,
начал речь– восхваленье Беовульфа;
сочетая созвучьяв искусный лад,
он вплетал в песнопениеповесть новую,
неизвестную людямповедывал быль

875

все, что слышало подвигах Сигмунда,
о скитаниях, распрях,победах Вёльсинга.
К месту он помянулвероломство и месть,
к месту – верностьплемянника, Фителы,
в ратном деленеразлучимого

880

с дядей: рядомво всякой сече
были оба,рубились конь о конь
их мечаминесчетное множество
на чуже нежитибыло посечено.
Слава Сигмунданемало выросла

885

после смерти его:разнесла молва,
как с драконом– кладохранителем
он сходился,бесстрашный в сражении,
под утесами темными(там без Фителы
сын достойногоратоборствовал),

890

и ему посчастливилось:остролезвый клинок,
благородный мечпоразил змеечудище,
пригвоздил к скале,и дракон издох;
тут по праву сокровищемзавладел герой,
воздаяньем за трудбыло золото:

895

он на грудь ладьидрагоценный груз
возложил и увез,Вёльса доблестный сын;
а драконова плотьсгибла в пламени.[54]
И пошла по землемолва о нем,
широко средь народовстал известен он,

900

покровитель воинства,добродеятель.
вернуться

52

… они возглашали: да славится Беовульф. – Таково первое прославление Беовульфа, предшествующее более официальному чествованию на пиру. Фраза о том, что нет другого, кто был бы достойней старшинствовать, пророческая, поскольку Беовульф станет впоследствии князем. Но поэт тактично добавляет хвалу и Хродгару, дабы не противопоставлять их друг другу и не умалять роли конунга. Кроме того, восхваление щедрого и мудрого властителя выглядело вполне естественно, независимо от обстоятельств.

вернуться

53

Сцена возвращения дает представление о том, как слагались древнегерманскими поэтами краткие героические песни о только что происшедших событиях.

вернуться

54

… все, что слышал о подвигах Сигмунда… а драконова плоть сгибла в пламени. – В Песни о Сигмунде история этого героя рассказана поэтом «Беовульфа», быть может, в своем первоначальном виде, но без всяких подробностей. Однако она хорошо известна по «Саге о Вёльсунгах» (русский перевод Б. И. Ярхо, «Academia», 1934). В саге говорится, что у короля Вельсунга (в «Беовульфе» Сигмунд назван Вёльсингом, т. е. потомком Вёльса) были близнецы; мальчик Сигмунд и девочка Сигни. Сигни насильно выдали замуж за гаутского короля Сиггейра. Брак этот оказался роковым для всей семьи, так как Сиггейр зазвал своего тестя в гости и убил там вместе с дружиной, и лишь Сигмунд спасся бегством и поселился в лесу. И он и Сигни стали готовиться к мести. Для Сигни отец, кровный родственник, дороже и ближе, чем муж, и она ждет, когда вырастут сыновья, чтобы использовать их как орудие мести, но сыновья оказались недостаточно мужественными, и тогда Сигни, переодевшись ведьмой, нашла брата в лесу и родила сына от него. Этот мальчик, названный Синфьётли, рос истинным Вёльсунгом. В «Беовульфе» он Фитела, и это имя, хотя и похоже на (Син)фьётли, соответствует ему не полностью. Кроме того, здесь он племянник Сигмунда, и, возможно, перед нами какой-то другой вариант сказания. Когда Синфьётли исполнилось десять лет, мать отослала его к Сигмунду, не подозревавшему, что сын Сигни – это и его сын. Сигмунд и Синфьётли долго прожили в лесу вместе и в конце концов подожгли дворец Сиггейра. Что же касается убийства дракона, то дошедшая до нас скандинавская и немецкая традиция приписывает его не Сигмунду, а его прославленному сыну Сигурду. Сигурд – герой многих песен «Старшей Эдды» («Пророчество Грипира» и след.) и центральный персонаж «Песни о нибелунгах» (где он зовется Зигфридом). В «Старшей Эдде» рассказано о гибели дракона Фафнира (см. «Речи Регина», «Речи Фафнира», а также «Младшую Эдду»), но там Сигурд убивает его не на скале, как Сигмунд в «Беовульфе», а в яме, и дракон не сгорает в собственном пламени.

Эпизод с драконом имеет столь же определенное отношение к будущим событиям, как и слова о праве Беовульфа быть князем, ибо, вернувшись на родину, Беовульф сразился с огнедышащим драконом, и эта последняя схватка стала величайшим из его подвигов.