зельем вытравленыузорные змеи);
в руке героя,ступить решившегося
на путь опасный,на вражью землю,
тот меч не дрогнет —не раз бывал он,
клинок остреный,в работе ратной.
Теперь, отдаваяоружие воину,
его сильнейшему,не хвастал сын Эгглафа
своей могучестью,как прежде случилось,
когда упился онбрагой на пиршестве, —
не он ведь решился,жизнью рискуя,
на подвиг в пучине,чем честь и славу
свою поущербил!Но не таков был
герой, надевшийодежды битвы.
И молвил Беовульфсын Эггтеова:
«Славный! припомни,наследник Хальфдана,
теперь, даритель,когда я в битву
иду, о всемудрый,что мне обещано:
коль скоро, конунг,я жизнь утрачу,
тебя спасая,ты не откажешься
от слова чести,от долга отчего,
и будешь защитоймоим сподвижникам,
дружине верной,коль скоро я сгибну;
а все сокровищатвои, о Хродгар,
дары, за морепослать должно Хигелаку —
пусть он узнает,гаут державный,
поймет сын Хределя,[92]взглянувши на золото, что встретил ящедрого кольцедарителя
и этим богатствомвладел до срока;
а меч мой наследныйотдайте Унферту —
пускай муж сильныймоим владеет
клинком каленым.Я же стяжаю
победу Хрунтингомили погибну!»
Завет измолвив,не стал ждать ответа,
но прянул прямов бурлящие хляби
вождь гаутский —морские воды
над ним сомкнулись.Ко дну он канул
(был переходудневному равен
путь через бездну),а там злобесная,
вод владычица,бурь хозяйка
встретила, лютая,героя, дерзнувшего
проникнуть сверхув ее пределы;
и, выпустив когти,в охапку воина
она схватила,но был в кольчуге,
в наряде ратномнеуязвим он —
не по зубам ей,кровавогубой,
сбруя железная,сеть нагрудника, —
и потащилапучин волчица
кольцевладельцав свой дом подводный,
и зря он пытался,страха не знающий,
достать врагиню,его влекущую,
мечом ужалить;морские чудища,
клыками лязгая,грызли железо.
Так в скором временион оказался
в неведомом зале,который кровлей
был отмежеванот вод прожорливых,
от бездн холодных,чертог обширный;
и там при светеогня[93], в сиянье лучистого пламенипред ним предстала
пучин волчица,женочудовище.
Тогда он с размаху,сплеча обрушил
железо тяжкое —запело лезвие
о голову чудищапогудку бранную,
но тут же понял он,что луч сражений[94] над ней не властен,ее не ранит
меч остролезвый,он бесполезен
здесь, в этой битве,шлемодробитель,
издревле слывущийострейшим в сечах,
всесокрушающий —впервые слава
меча лучистоготогда помрачилась!
Но тверд был духоми помнил о славе
вершитель подвигов,родич Хигелака:
он прочь отбросилискуснокованый,
наземь кинулклинок свой бесценный,
и сам, разгневанный,себе доверился,
мощи рук своих.(Так врукопашную
должно воителюидти, дабы славу
стяжать всевечную,не заботясь о жизни!)
Не устрашилсягаутский витязь:
схватил за плечиродитель Гренделя
и, гневом кипящий,швырнул врагиню,
вернуться
Сын Хределя. – См. примечание к ст. 376.
вернуться
… при свете огня, в сиянье // лучистого пламени… – Свет в подземном или подводном зале, т. е. там, где ему неоткуда взяться, – довольно часто встречающийся фольклорный мотив. Следует иметь в виду, что в устной поэзии, к которой по жанру принадлежит «Беовульф» (даже если поэма была сочинена и записана грамотным автором), всегда есть темы, т. е. ясно прослеживаемые и обычно традиционные сюжетные блоки. Существовали специальные приемы, позволявшие слушателям понять, что эпизод, связанный с той или иной темой, закончен. Появление света (иногда восходящего солнца, как в состязании с Брекой, иногда полуволшебного снопа лучей) служило именно этой цели. Ср. свет в ст. 1570, знаменующий конец сраженья.