— Эй, внизу! — крикнул Беовульф. Монстр обернулся скорее, чем ожидал Беовульф. Ловкости он не утратил, меньшие размеры позволяли ему реагировать быстрее, чем раньше. Он успел поднять сжатую в кулак когтистую руку-лапу, чтобы отразить удар бревна. Расщепленный обломок засова от удара Гренделя рассыпался под ногами Беовульфа в щепки, сам Беовульф спрыгнул и откатился в сторону. Но лапа Гренделя по инерции проскочила в петлю, оставшуюся от бревна, и, когда монстр снова повернулся к двери, к Виглафу с его командой, цепь натянулась, дернула его и остановила.
— Как раз вовремя, — облегченно вздохнул Виглаф. — Теперь у нас будет свой цепной песик.
Обожженный и испуганный Грендель, стремящийся теперь не к уничтожению ненавистных мягкотелых, а к спасению собственной изрядно попорченной шкуры, издал оглушительный рев и хлестал цепью, как кнутом, дергая ее в разные стороны. Несколько мощных рывков расшатали и вырвали крюк, на котором висела цепь. Грендель устремился, к двери, волоча цепь за собою. Беовульф схватился за конец цепи, но Грендель даже не заметил помехи.
— Заходи с боков! — крикнул Виглаф уцелевшим танам, и они обступили чудище, оставляя Виглафа у него на пути. Цепь защемилась узлом между подпорным столбом и его креплением, и снова Грендель был задержан резким рывком Виглаф воспользовался моментом и устремился к врагу с копьем, целясь в его отсвечивающий золотом глаз. Грендель, однако, успел отразить удар, выбив копье из рук Виглафа
— Ох, как ты мне надоел! — вздохнул Виглаф.
Восемь танов, по четверо с каждой стороны, напали на Гренделя, но шкура его, казалось, только стала прочнее в результате уменьшения размеров.
— Держите его! — крикнул Беовульф, оттягивая цепь.
— Пойду рыбой торговать, ни на что больше не годен, — досадливо ворчал Виглаф, уклоняясь от лап Гренделя. Уклонялся он недостаточно успешно, и мощный удар послал его во тьму за дверью. От рывка плечевые связки Гренделя лопнули, раздался рев боли, чудище повернулось к Беовульфу.
Беовульф обмотал конец цепи вокруг еще одной потолочной балки. Чудище зарычало, схватилось за вывихнутое плечо, затем дернуло цепь здоровой лапой. Потолочная балка не выдержала, крыша осела, на головы танов повалились доски, рейки, солома…
— Он всю халабуду разнесет! — завопил тан Бергр.
— Пусть разносит, — ответил Беовульф. — Лишь бы не удрал. Лишь бы не выжил.
И Беовульф помчался к двери, к которой стремился и Грендель, сдерживаемый цепью и подгоняемый болью. Гаут врезался в дверь и захлопнул ее, защемляя поврежденное плечо чудовища. Лапа его оказалась зажатой между дверью и железной рамой проема, рык адской боли беспрерывно сотрясал стены Хеорота, разносился по окрестностям, и сердца жителей окрестных ферм сжимались от ужаса.
— Кончились дни твоего бесчинства, демон, — кричал Беовульф, напирая на дверь.
— Нет… Нет… Отпусти… — взмолился вдруг Грендель. — Отпусти Гренделя.
— Он еще и разговаривает, собака, — удивился Оддвар.
— М… м-м-может, это В-в-виглаф… з-за две-дверью, — засомневался Олаф.
— Нет, это колдовство, — уверенно объяснил Беовульф. — Уловка! У него много разных уловок, чтобы спасти шкуру. Но никакая уловка ему больше не поможет.
— Я не монстр, — хрипел и стонал Грендель, зажатый дверью. — Нет, не монстр… Я Грендель. Отпусти меня. Никакой человек не может меня убить. Простой человек не может. Кто ты? Что за существо?
— Кто я? — Беовульф зловеще засмеялся и налег на дверь сильнее. Затем он наклонил голову к щели и почти прошептал: — Хочешь знать, кто я? Очень хочешь? Что ж, узнай. Я потрошитель, и сокрушитель, и разрывателъ, и рассекатель. Я зубы тьмы и когти мрака. Я то, чем ты воображал себя. Мой отец, Эггтеов, назвал меня Беовульфом, Волком Пчелиным, Волком Медвежьим, если ты загадки любишь, демон.
— Нет, нет, — стонал Грендель. — Ты не ггаела… ты не волк… не медведь… Никакой медведь не выстоит против меня.
— Хватит болтать, — сказал Беовульф достаточно громко, чтобы его слышали таны. Он уперся ногами в неровности пола, навалился на дверь всем телом. Железная рама врезалась в плоть Гренделя, было слышно, как лопались его связки. — Что ж, — зловеще хмыкнул Беовульф. — Издохнешь от кровотечения.
Грендель за дверью вскрикивал снова и снова.
— К… К-ко-ко-о-онец, — удивленно пробормотал Олаф.
— Вспомни, Грендель, о танах, которых убил ты, — крикнул Беовульф, напирая на дверь и глядя на ручейки зеленовато-черной крови, текущей по торчащей из двери лапе. — Вспомни о них сейчас, когда пришла пора тебе подохнуть. — Он налег на дверь со всею силою, которую боги даруют смертным.