За тыном и валом Виглаф задержался, задумался, сидя верхом на крепкой данской лошаденке. Он смотрел на полыхающий погре бальный костер. Слуги то и дело добавляли в костер горючее, но останки четверых погибших уже растворились в пламени без остатка, как и помост, на который возложили их тела, так что теперь это полыхание стало похоже на любой другой костер, как будто бы сложенный вовсе не для того, чтобы перенести души погибших к мосту Биврёст, Радужному мосту между этим миром и резиденцией суда богов возле Урда[58]. Виглаф слышал доносимые северным ветром слова Беовульфа. Как будто строители Хродгара специально построили зал Хеорот так, чтобы звуки из него разносились по всей округе.
— Он вырвался из мой хватки и рванулся к двери. Но дорогой ценой пришлось ему заплатить за это бегство.
Виглаф почесал гриву своей лошади, та беспокойно переступила с ноги на ногу.
— Утешит ли их жен и детей мысль о доблестной кончине близких? — спросил Виглаф, переведя взгляд с костра на дверной проем Хеорота. Лошадь пронзительно заржала. — Да нет, я не тебя спрашиваю, — задумчиво проронил Виглаф. — Хродгар обещал захоронить прах погибших возле Королевской дороги и обозначить место захоронения высоким менгиром с рунами, рассказывающими, как они пали в борьбе с гнусным демоном Гренделем.
Может быть, это их утешит? Приятно сознавать, что у мужа такая красивая могила далеко за морем, — продолжал терзать себя Виглаф.
— Жаль, что не было вас здесь со мною, не смогли вы, настрадавшиеся от жестокого Гренделя, увидеть чудовище в момент его поражения и страдания, — разглагольствовал Беовульф в Хеороте.
— Что ж, он прав, — шепнул Виглаф в чутко шевелящееся ухо лошади. — Я действительно похож на старуху. Да и чувствую себя не лучше. — Он всматривался в сторону Хеорота, вслушивался в гулкий голос Беовульфа, перешедшего к восхвалению доблести своих соратников. — Помилуй, государь мой Беовульф, не осыпай нас такими похвалами, — пробормотал Виглаф себе под нос. — Оставь немного на потом.
Трещал огонь, сыпались искры, ломалось растрескавшееся, сгоревшее в уголь полено, разваливалось на куски. Виглаф тронул пятками бока лошаденки, дернул повод, пустил ее в направлении берега.
Прошли многие часы. Снова гнала богиня Соль своих коней на запад. Серый день померк, ночные облака расступались, выпускали луну и звезды, заливающие землю холодным светом. В Хеороте собравшиеся чествовали Беовульфа и его танов. Позади многие беспросветные месяцы ужаса, Хеорот гудел на всю округу, не опасаясь вызвать из мрака черную тень смерти. Изрядно потрепанный, частично разрушенный, зал все же оказался вполне пригодным для пира, а для ремонта помещения и приведения его в порядок найдется время и позже. Ведь этот дар короля любимому народу именно для торжеств и предназначен, для веселья зал и построен, чтобы могли мужчины короля нырнуть на дно глубоких чаш с медом и изведать дно чресел своих подруг, забыть заботы и вознестись к высотам удовольствий этого скудного мира, в ожидании момента перехода в мир иной, высокий и великий.
Беовульф остался один на тронном помосте. Он осушал чашу за чашей, любовался своим призом, золотым рогом дракона Фафнира. Теперь этот рог принадлежал ему, добыт он геройским подвигом, непосильным никакому иному воину. Время от времени Беовульф обводил взглядом зал, следил за своими танами. Они тоже веселились, как могли. Но короля Хродгара не видать, как и Унферта-братоубийцы, как и королевского герольда Вульфгара. Не было в зале и королевы Вальхтеов. Король, должно быть, уже захмелел и заснул в объятиях своих крестьянок или служанок. Легко вообразить себя коронованным королем всех собравшихся, более подходящим правителем для страны, чем старый толстяк, озабоченный скорее пьяным медом и сельскими прелестницами, нежели благосостоянием страны.
Воздух в зале загустел от дыма и испарений, от множества самых разнообразных запахов. Беовульф прихватил свой золотой рог и оставил трон. Его то и дело останавливали мужчины и женщины, все хотели прикоснуться к герою, поблагодарить, поговорить. Но в конце концов он добрался к короткому коридору, который вел на балкон, озирающий море.
— Так быстро напраздновался? — спросила его Вальхтеов, стоящая на балконе в лунном свете, оживляющем ее бледную кожу и золотые волосы. Она поеживалась на холодном ветру, куталась в тяжелый плащ из тюленьих и медвежьих шкур. Беовульф удивился, увидев ее без сопровождения.
58
Биврёст — мост, соединяющий Мидгард с Асгардом. Урд — источник судьбы, один из трех источников у подножия Мирового Древа Иггдрасиль, у которого боги ежедневно собираются на совет.