Черные глаза горели знакомым огнем, ноздри широко раздувались, втягивая в себя воздух.
— Кир, я ж грязная с дороги, — начала протестовать я, вдруг подумав, что зря я его драконила все сутки, что мы были в пути.
— Булочка, — не говорит, а урчит утробно, — Вот ты просто не представляешь, как мне сейчас похуй на это, — плотоядно улыбается, и делает стремительный шаг ко мне. Какое-то мгновение, и я закинута на широкое плечо, а правую ягодицу через джинсы обжигает шлепок. Ойкаю, а гадкий майор хохочет, и прикусывает левое полужопие.
— Хулиганила, значит, все сутки, да? — бросает на неразобранную кровать, — Дразнила, значит?
Ответ ему не требуется. Стаскивает с меня джинсы вместе с бельем, слава богу, не порвав ничего, и впился поцелуем во внутреннюю поверхность бедра, чуть прикусывая нежную кожу. Вскрикиваю, приподнимаясь на локтях, а горячий язык уже во всю ласкает нижние губки. Откидываю голову назад, часто дыша открытым ртом. Вот уже два требовательных пальца ласкают изнутри, подводя к пику наслаждения. Еще чуть-чуть…
Но внезапно все прекращается. Недоуменно смотрю на майора. А он судорожно сдирает с себя толстовку и джинсы, не отводя от меня взгляда.
— Сука, какая же ты охуенная, — горячечный шепот простого и грубоватого комплимента подстегивает не хуже виагры. Переворачиваюсь на живот, встаю на четвереньки, прогибаясь в спине и призывно виляю попой. Слышу громкое рычание, и доведенный до предела зверь врывается на всю длину. Чтобы не заорать от мучительного наслаждения, кусаю свой кулак. Огромная лапа майора наматывает мои кудряшки на затылке, заставляя откинуть голову назад, а вторая крепко держит за горло.
— Не молчи, — горячий шепот обжигает плечо. И я не молчу, ощущая, как через несколько резких толчков Коновалов выстреливает в меня горячими тугими струями. Аккуратно подтягивает за волосы, заставляя подняться на колени, и медленно двигаясь во мне, одной ладонью залезает под водолазку, которую никто не снял и накрывает грудь, а второй ласкает клитор, вызывая судороги по всему телу. Не могу держаться долго, ноги потряхивает, дрожь во всему телу. С тоненьким писком повисаю на его руках. Прижимает к себе так, что сделай это чуть сильнее, и затрещат косточки.
— Ты супер, Варь. — нежно целует в плечо. — А теперь можно в ванну.
Валюсь на кровать. Зверь. Чисто зверь.
Накрывает меня пледом, а сам идет в душ. Слышу, как шумит вода, как майор что-то насвистывает. А я лежу и улыбаюсь, как дура. Не выйди я тогда покурить вечером, этого б ничего и не было бы. Я бы так и жила, не зная о втором мире, что нас окружают сказочные, по сути, существа. И что где-то есть такой вот угрюмый, молчаливый майор, который одним своим прикосновением сможет меня превратить в похотливую суку. И знаете, мне это нравится.
— Варь, — открываю глаза и вылезаю из-под теплого пледа. Коновалов стоит в одних шортах небесного цвета, на шее полотенце, тело влажное еще. В волосах на груди блестят капли воды.
— Ммм? — мычу, потому что сил говорить нету.
— Я там в холодильнике поесть нашел. Пойдем?
Шлепаю за майором. Квартира, хоть и двушка, но просто огромная. Обстановка холостяцкая. В большой комнате диван и телек. Пару полок с книгами, на столике у дивана стоит ноут. В спальне же только кровать и шкаф для одежды. Кухня по площади большая, стоит обеденный стол с мягкими стульями, большой холодильник и гарнитур кухонный. Никаких занавесок на окнах я не увидела, везде только рулонные шторы в тон обоям. Санузел раздельный. Ванная комната не большая, даже без раковины. Только ванна и стиральная машинка.
Удивленно хмыкаю, когда вижу набранную ванну горячей воды. Озаботился майор. Лишь б не уснуть только. Залезаю в воду. Божечки, какой же кайф!
На кухне зажурчала вода, зашкворчало масло на сковородке. Золото, а не мужик, честное слово! Еще и покушать приготовит.
Горячая вода меня чуть не сморила. Глаза отчаянно закрывались и просились спать. Пересилив себя, кое-как вылезла, и укутавшись в большой банный халат майора, пошла на кухню. На столе на деревянной разделочной дощечке уже стояла большая сковорода жаренной с чесноком картошечки, рядом было нарезанное сало, ржаной хлеб. И две огромные кружки с ароматным чаем. Судя по запаху- что-то из запасов Нины. Кирилл же задумчиво курил в открытое окно. Увидев меня, улыбнулся:
— Знаешь, все бы отдал, чтоб ты вот так вот по дому ходила.
Фыркнула.
— В холодосе было только сало. — Кирилл сел напротив, — Завтра на рынок сгоняю, мясца прикупим. Ты какое любишь?