Эти мысли воплотятся в его песнях.
Создавая свою философию противостояния жестокому миру, он приникает к источникам народной поэзии — здесь исстари живет дух народа, задорный, веселый, истинно французский! И Беранже чувствует себя одним из его носителей. Пусть молодой поэт считает, что песни — это только отдых, а не главное его дело, — именно на песенной тропе складывается его миросозерцание, проявляется истинный его характер с присущими ему жизнерадостностью, лукавым юмором и колкой иронией.
Революционные песни, которые восхищали Пьера Жана в дни отрочества, теперь умолкли, они под запретом, и молодой Беранже лишен возможности обратиться к их традициям. Нет, он не забыл их, но времена не те. А вот застольные песенки вне сферы политики, их не преследуют, и они вновь возродились и ожили в годы империи.
В песенках Колле, Панара и других родоначальников «Погребка», знаменитого песенного содружества XVIII века, в «легкой» поэзии Парни, старшего современника Пьера Жана, слышались мотивы, которые влекли молодого поэта; в них пробивался тот задорный галльский дух, который был так близок Беранже.
«Замечательно, что подобные произведения родятся обыкновенно в эпоху деспотизма, — напишет потом Беранже. — Ум наш испытывает такую потребность в свободе, что когда он лишен ее, то прорывается через границы наименее защищенные, рискуя залететь чересчур далеко в своей независимости».
Обращение к легкой поэзии с ее эротическими мотивами, тяготеньем к веселой непристойности, воспевание мирных радостей означало своеобразный протест против деспотизма, торжествующей военщины, против цензоров и всяческих блюстителей благолепия, против всего помпезного стиля империи.
Из легкой поэзии Беранже почерпнул первоначальное представление об эпикуреизме. Конечно, он им не удовольствовался и попытался глубже проникнуть в суть учения знаменитого древнегреческого философа о человеческом счастье. В системе жизненных и нравственных взглядов молодого поэта эпикуреизм приобрел новое, демократическое толкование. Не человек вообще, некий просвещенный мудрец, а неунывающий бедняк (санкюлот, как сказали бы во время революции), стойкий и чистый душой обитатель трущоб, чердаков и хижин по-настоящему способен наслаждаться жизнью с ее простыми, «естественными радостями». Бедняк, плебей и притом «истый француз» становится носителем высшей мудрости и подлинного счастья, центром песенной вселенной Беранже и ее героем.
Он сочиняет песню за песней, но все еще не хочет признать это серьезным делом; ведь за него берутся преимущественно ремесленники и дилетанты, которые пишут по трафарету, кое-как. Чтоб убедиться в этом, стоит только перелистать песенные сборники начала XIX века: «Альманах сердец», «Репертуар любовников», «Букет любви», «Посланец любви», «Портфель любящих» и так далее в том же духе. Печатаются в таких сборниках наряду с традиционными песенками всякие ремесленные поделки сомнительного вкуса: песенки-финтифлюшки, песенки-«тюрлюрлетки», сахарно-чувствительные, гривуазные, двусмысленные, а иногда и откровенно непристойные и к тому же откровенно бесталанные. Правда, встречаются среди песенников и люди, не лишенные таланта, но их продукция тонет в море дешевого варева.
Нет, нет, Пьер Жан не собирается стать профессиональным песенником, он вовсе не думает сворачивать с утрамбованной аллеи высокой поэзии!
И так продолжается много лет: движение по двум дорогам, которые все никак не сольются в одну, свою собственную, определившуюся.
«МОНАСТЫРЬ БЕЗЗАБОТНЫХ» И НОВЫЕ ЗАБОТЫ
Позвякивают колокольчики почтового дилижанса. Не спеша проплывают мимо поля и рощи. Знакомая дорога! Теперь она не кажется Беранже такой бесконечно длинной, как в детстве. И дилижансы стали двигаться быстрее, и время как будто ускорило свой ход. Особенно летит оно, когда сочиняешь по дороге стихи!
Вот уже виднеется впереди крепостной вал, поросший травой, — любимое место прогулок пероннских школьников. Сюда взбегал когда-то юный республиканец и, замирая от волнения и восторга, прислушивался к отдаленным пушечным выстрелам, возвещавшим о победах революционных армий…
Перонна. В напряжении и сутолоке парижской жизни Беранже не забыл этого маленького городка. Не забыл и свою воспитательницу тетушку Мари Виктуар и друзей, которые остались там. Он постоянно переписывается с Кенекуром, а с тех пор, как кончилась работа в «Анналах», он то и дело приезжает погостить в Перонну.