До Перонны действительно уже доносились звуки вражеской канонады.
А из Парижа шли вести о больших событиях и переменах. В ночь на 10 августа 1792 года народ штурмом взял королевский дворец Тюильри. Людовик XVI заключен в замок Тампль. Монархия низвергнута!
В то лето по дорогам страны вместе с отрядами добровольцев шагала новая песня, призывная, грозновеселая. Сначала она называлась «Песнь Рейнской армии». И слова и музыку ее сочинил в Страсбурге саперный капитан Руже де Лиль. Зазвучав впервые на юге Франции, она с батальонами марсельцев пришла к концу июля в Париж, а потом разнеслась по всей стране под именем «Марсельезы».
Эту песню услышал в Перонне двенадцатилетний Беранже и ощутил в ней то, что билось, пело, росло в нем самом.
«Бесполезно рассказывать обо всех обстоятельствах, объясняющих, почему я, будучи столь юным, с таким участием относился к судьбам нашей великой революции и почему так горяч был мой патриотизм», — напишет он много лет спустя, вспоминая в «Автобиографии» о событиях 1792 и 1793 годов. И дальше: «Помню, с какой печалью и тревогой мы узнали о вторжении коалиционных армий, передовые отряды которых прошли Камбре. Вечерами, сидя у ворот нашего постоялого двора, мы прислушивались к грому пушек англичан и австрийцев, осаждавших Валансьен, в шестнадцати лье от Перонны.
Мой ужас перед вражеским нашествием нарастал с каждым днем. Но с какой радостью слушал я вести о победах республики!»
Первая победа была одержана революционной французской армией над пруссаками в битве при Вальми 20 сентября 1792 года. День 21 сентября был провозглашен на первом заседании Конвента началом новой эры, первым днем Французской республики.
Изменилось летосчисление, двигалась вперед революция, и сама старуха история, казалось, помолодела и ускорила свои шаги.
Воодушевленные победой при Вальми, французские армии перешли в наступление и 6 ноября в битве при Жемаппе наголову разбили австрийцев.
— Мир хижинам, война дворцам!
Слыша этот клич революционных армий, содрогались в своих дворцах короли старой Европы. Не грозит ли и им страшная участь французского короля? Людовик XVI был казнен 21 января 1793 года на Гревской площади в Париже.
Англия, Пруссия, Голландия, Неаполь и мелкие немецкие княжества ополчились против Французской республики.
В 1793 году война шла и за рубежами Франции и внутри страны. Аристократы-эмигранты и их прихвостни змеями проползали в пределы республики, раздували мятежи, сеяли смуту Мятежи в Бретани. Мятеж в Нормандии. Мятеж в Тулоне… К военной опасности добавлялся голод в стране. Бедняки роптали. Им нечего есть, бумажные деньги падают в цене, продуктов все меньше, а проклятые спекулянты и ростовщики наживаются на страданиях народа.
Отнять у богачей излишки, установить твердые цены — требовали народные массы и их вожди монтаньяры.
31 мая 1793 года над Парижем снова загудел набат Толпы санкюлотов двинулись к зданию, где заседал Конвент. Волнения продолжались три дня. 2 июня защитники интересов крупной буржуазии — депутаты-жирондисты — были изгнаны из Конвента. Во Франции установилась якобинская диктатура.
Революция двигалась к своей вершине. Все решительнее выкорчевывались корни феодализма, подрывались основы помещичьего землевладения и былого могущества католической церкви.
Под ножом гильотины одна за другой слетали с плеч головы аристократов и «подозрительных».
В Перонне террор ощущался менее остро, чем во многих других городах. Здесь не было гильотины, не совершалось казней. Но в тюрьму попадали многие; были среди них и виновные и невиновные.
Однажды утром тетушка Тюрбо повела своего племянника в город, не обмолвившись ни словом о цели прогулки. К удивлению Пьера Жана, они направились прямо к зданию тюрьмы и остановились у ворот.
— Дитя мое, мы сейчас увидим с тобой честных людей, хороших граждан, лишенных свободы из-за клеветнического обвинения, — сказала тетка.
Накануне она узнала о том, что несколько ее друзей из соседнего села без вины попали в тюрьму, и сразу же решила дать племяннику наглядный урок, «каким преследованиям может подвергнуться добродетель во времена политических волнений».