Крайдайки.
Ослепительное сияние превратилось в светящуюся пену, поднятую ударами хвостового плавника. Из пены показалась длинная серая фигура, бутылкообразная голова заканчивается пастью, в которой сверкают зубы. Скользкая голова улыбнулась, несмотря на страшную рану за левым глазом, почти такую же, как та, что лишила Эмерсона дара речи.
Из многообразных пузырей сформировались слова — на языке, неведомом ни туземцам Джиджо, ни великим галактическим кланам.
Поразительное узнавание сопровождалось волнами страшной боли, хуже любого физического страдания или раздражающей немоты.
Тогда его едва не одолел стыд. Ибо никакая рана, ничто, кроме смерти, не должно было заставить его забыть.
Крайдайки.
Землю.
Дельфинов.
Ханнеса.
Джиллиан.
Как могли они выскользнуть из его сознания на те месяцы, что он бродит по этому варварскому миру в лодке, на барже и в караване?
Сознание вины едва не поглотило его при этом узнавании, но новые друзья нуждались в нем, в его действиях, нужно было воспользоваться кратким временем преимущества сразу после взрыва, победить похитителей и сделать их пленниками. И в сумерках, опустившихся на разорванную палатку и разбросанные тела, он помогал Саре и Курту связывать уцелевших врагов: уров и людей — хотя Сара считала эту передышку временной.
Вскоре к фанатикам подойдут подкрепления.
Эмерсон знал, чего хотят эти мятежники. Им нужен он. Не секрет, что он пришел со звезд. Повстанцы хотят продать его небесным охотникам, надеясь променять его побитое тело на гарантированное выживание.
Как будто теперь, когда Пять Галактик их обнаружили, что-то может спасти расы изгнанников на Джиджо.
Теснясь к угасающему костру, лишенные убежища, кроме порванной палатки, Сара и остальные смотрели, как горько-холодные созвездия пересекают грозные предзнаменования.
Сначала могучий космический титан, устремившийся к ближайшим горам, стремящийся к ужасной мести.
А потом, по тому же пути, пролетел второй гигант, такой огромный, что тяготение Джиджо словно слабело, когда он пролетал над головой, наполняя всех страшными предчувствиями. И вскоре среди горных вершин мелькнула золотая молния — ссора гигантов. Но Эмерсону все равно, кто победил. Он видел, что ни один из кораблей не его, не тот космический дом, к которому он стремится и молится, чтобы никогда больше его не увидеть.
Если ему повезло, «Стремительный» должен быть далеко от этого обреченного мира, и в трюме его сокровище древних загадок — быть может, ключ к новой галактической эре.
Разве все его жертвы и страдания не должны были облегчить бегство корабля?
После того как гиганты пролетели, остались только звезды и холодный ветер; он раскачивал сухую степную траву, когда Эмерсон ходил в поисках разбежавшихся вьючных животных. С ослами его друзья могут успеть уйти до появления новых фанатиков.
Но тут послышался гулкий звук, земля под ногами задрожала, ритмичная последовательность продолжалась -
Это могут быть только копыта уров, те самые подкрепления мятежников, которые снова превратят их в пленников.
Но чудесным образом из темноты появились союзники — неожиданные спасители, уры и люди, которые привели с собой поразительных животных.
Лошадей.
Оседланных лошадей, которые для Сары были явно таким же сюрпризом, как и для него. Эмерсон считал, что на планете эти животные исчезли, однако вот они, появляются в ночи, словно сон.
Так начался следующий этап его одиссеи. Поездка на юг, бегство от тени мстительных кораблей, движение к неспокойному вулкану.
И вот теперь его искалеченное сознание не знало покоя — есть ли план? Цель?
Старик Курт, очевидно, верит этим поразительным спасителям, но в этом должно быть что-то еще.
Эмерсон устал от бегства.
Он скорее устремился бы навстречу опасности.
Его лошадь скачет вперед, а к фоновой музыке всей его жизни присоединяются новые боли — натертые бедра, измученная спина, в которой при каждом толчке вспыхивает боль.