Ким несколько раз просмотрела сценарий Селби и наконец осталась довольна. Тогда она загрузила его в переносной компьютер, поужинала и пошла на долгую прогулку в сумерках. Приливы на Гринуэе не были так размеренны, как это было бы при одном спутнике. Они все время то надвигались, то отступали, притягиваемые в разных направлениях Гелиосом и четырьмя лунами.
Сейчас был самый низкий отлив, океан отступил далеко, и берег обнажился так, как бывает только раз в месяц. Ким шла вдоль воды, волны омывали ей ноги, в небе стали появляться звезды. Они были далекими-далекими, и Ким снова удивилась, как могут быть неразумными существа, научившиеся преодолевать такие дальние расстояния. И все же война с Пасификой была делом не очень давнего прошлого.
Очевидно, такие вещи вполне могут случаться. Люди, создавшие физическую теорию и построившие прыжковые двигатели — это совсем не те люди, что принимают политические решения, или позволяют увлечь себя сумасшествию телеканалов, или подчиняются вековым традициям, которые когда-то служили сохранению наций, а теперь стали не только бесполезными, но и вредными.
Не следует полагать вид разумным только потому, что он порождает разумных индивидуумов. Теорема Брэндивайн.
Может быть, ее запомнят именно за такие принципы, а не за открытие «Доблестного». Ким улыбнулась и решила, что это бы ей больше понравилось.
На следующее утро она отправилась в парк Бэйсайд, чтобы воспользоваться кабиной связи: если что-то пойдет не так, как она хочет, ее не удастся выследить.
Кабина находилась в торговом квартале возле галечной дорожки поодаль от океана. Сезон только начинался, и людей на улицах было мало: несколько студентов университета в перерывах между занятиями, несколько гуляющих местных. Туристов пока не было. Утро было ясным и безоблачным, воздух еще не согрелся, и с моря тянул свежий ветерок.
Ким подключила программу Селби и набрала номер Торы.
По дорожкам бегали детишки с воздушными шариками, гоняясь друг за другом. К берегу один за другим шли пенные гребни.
— Да? — ответил голос Торы. Она включила только звук.
— Доктор Кейн? — Говорила Ким, но Тора должна была слышать сконструированный голос Селби. — Меня зовут Гэбриел Мартин. Я был юристом у вашего отца.
Ким увидела картинку. Тора была одета в легкую белую рубашку и свободные брюки. Рабочая одежда. Звонок ее удивил.
— И чем я могу быть вам полезной, мистер Мартин?
Ким послала изображение Селби, и искусственный адвокат теперь должен был материализоваться в проекционной зоне у Торы. Высокая, аристократическая фигура.
— Доктор, прежде всего позвольте мне сказать, что Маркис был моим близким другом, а не только клиентом. Я ему серьезно обязан. Не хочу сейчас вдаваться в детали, поскольку в данный момент они не важны.
К сожалению, я уже ничего не могу сделать для него, упокой Господь его душу. Но я имею возможность передать некую информацию, которая может показаться полезной вам.
Упокой Господь его душу. Когда Ким вставляла эти слова, ей они нравились. Настоящий разговор адвоката с клиентом. Но сейчас они прозвучали так искусственно, что Ким испугалась, как бы Тора не распознала подделку. Этого не случилось.
— Я ценю ваше внимание, мистер Мартин. А что это за информация?
Тора видела адвоката, стоящего возле обширного стола, где лежали диски, ручки и толстый блокнот. На стенах висели свидетельства с лентами, памятные таблички и фотография, на которой Мартин пожимал руку самому премьеру.
— Я затрудняюсь сформулировать, доктор, поскольку это всего лишь слухи, но ко мне они пришли из вполне надежных источников.
Тора ждала, пока он перейдет к сути.
Ким продлила ожидание только на то время, которое потребовалось Мартину для заявления, что информация, которую он собирается передать, строго конфиденциальна, и если Тора ее будет распространять, ему, Мартину, не останется ничего другого, как все отрицать и устраниться от любого дальнейшего участия.
— Да-да, — сказала она, начиная проявлять нетерпение. — Все так. Так в чем дело?
— Насколько мне известно, власти нашли бортжурналы «Охотника». Настоящие.
Тора побледнела, но взяла себя в руки.
— Ничего не понимаю. Какие журналы? Я так понимаю, что они были отданы в Архивы много лет назад.
— Доктор Кейн! — Ким произнесла это одновременно укоризненно, сочувственно и показав хорошую информированность. — Я понимаю ваше нежелание говорить на эту тему. В конце концов, речь идет о нарушении законов. Нарушении, в котором вы участвовали.
— Прошу прощения?
Тора говорила холодным тоном. Наверняка она гадала, сколько известно Мартину, но больше ее интересовало, что известно властям.
— Все в порядке, — сказала Ким под маской Мартина. — Эта информация стала мне известна, поскольку у вашего отца были друзья на самом высоком уровне. Те люди, которые не хотят ни дальнейшего ущерба его репутации, ни неприятностей для его дочери, ни судебного процесса о недвижимости, как могло бы произойти в случае, если была бы доказана обоснованность определенных обвинений или даже возникли бы достаточные сомнения о его роли в инциденте на пике Надежды, а также, возможно, в смерти Йоши Амара и Эмили Брэндивайн. Мне известно, что вы — единственная наследница своего отца. И вам следует осознавать, что любые денежные средства или материальные ценности, полученные вами от этой недвижимости, также могут быть затронуты любым неблагоприятным решением.