— Нет, — ответил он. — Не думаю, что это вообще возможно. Зато можно будет сэкономить значительное количество горючего и тем увеличить дальность полета.
Ким рвалась заговорить о пике Надежды.
— Похоже на тот двигатель, — сказала она, — который мог бы использоваться на «Охотнике».
Хопкин мигнул, не совсем поняв, к чему это упоминание.
— Бентон, — сказал он, — не хочется мне обрывать разговор, но мне действительно пора. — Он встал и благожелательно улыбнулся. — Приятно было повидаться с тобой, Ким.
Он наклонился, поцеловал ее в щеку, пожал руку Трипли и исчез за дверью.
— Если то, что он говорит, можно будет сделать, — сказал Трипли, — это будет очень полезно. — Он поднял глаза от своих заметок к модели «Охотника». — Я так понимаю, что внешний вид приза выбирали вы?
— Нам показалось, что это будет уместно. Самый знаменитый из кораблей Фонда.
Появился поднос с сыром, Ким взяла кусочек.
— Я удивлен, что вы знали об этих моделях, — сказал Трипли.
— Они очень хорошо здесь смотрятся, мистер Трипли. Это модели настоящих кораблей?
— Меня зовут Бен, доктор. Можно вас называть Ким?
— Конечно, Бен.
Трипли с нежностью посмотрел на «Царственный». На лбу у него появились морщины.
Корабль был длинный и узкий, обводы загибались под неожиданными углами для обмана вражеских локаторов. Красивый корабль. Интересно, почему военные корабли любой природы так манят. Из-за своей утилитарной природы, оттого, что построены для единственной цели? Похоже на сбивающее с толку определение красивой женщины, данное Айзенштадтом, но в этом случае оно казалось верным.
— На нем служил мой дед, — сказал Трипли.
— Во время войны?
— Он был у бен-Хаддена рулевым.
В голосе Трипли прозвучала очевидная гордость. Он замолчал и откинулся на спинку кресла, давая ей оценить сообщенный факт.
Другие модели тоже поражали.
Одна была в виде блюдца.
— Это «Чола», — сказал Трипли, глядя на фотографию девочки с собакой. — Корабль корпорации. У нас сейчас два таких.
И лайнер.
— А это «Упорный». Увы, его уже много лет как нет. Но это был первый наш корабль. Наш старт, можно сказать.
Последний корабль имел форму расплющенной капли, установленной на эллиптической платформе. Ходовых труб Ким у него не заметила. Чем-то он напоминал черепаху.
— Этот корабль принадлежал моему отцу, — сказал Трипли. — Как видите сами, полностью вымышленный.
— Без ходовых труб? — предположила она. Трипли кивнул:
— Не очень продуманная конструкция, но она внушила мне интерес к этому делу.
— Игрушка вашего детства?
— Да.
— И как называется этот корабль?
Он сумел придать себе застенчивый вид.
— Я называл его «Доблестным».
— Похоже на название эсминца. Хотя он не похож на военный корабль. — Обычно игрушечные военные корабли щетинились оружием.
— Для мальчишки любой корабль — военный.
Из всех пяти моделей эта была сделана наиболее тщательно, со всеми деталями антенн, тарелок сенсоров, люков. Темная поверхность была обработана так, чтобы захватывать свет. В отсветах камина корабль был то черным, то лиловым. Ким потрогала его. Ощущение в пальцах было как от тесаного мрамора.
— Наверное, «Доблестный» — подходящее имя.
— В свое время он сражался со всеми пиратами и монстрами вселенной. — Трипли снял его с полки и подержал в руках, будто взвешивая свое детство. — Мне его передала бабушка.
— А потом вы узнали, что пиратов не бывает.
— Увы, это так. По крайней мере они не летают на звездолетах. — Пальцы Трипли погладили полированный корпус. — Как говорит старая пословица? Материя наших снов…
Среди книг на полке были «Принципы образования галактик» Харкурта, «Одни во вселенной» Аль-Кафира, «Берега ночи» Мак-Адама, «Насколько видит глаз» Магрудера и «Пределы знания» Равакама.
Не тот подбор книг, которого ожидаешь от человека, управляющего большой корпорацией. Хотя никогда не знаешь.
В камине затрещало. Полено раскололось и осыпало комнату искрами.
— Красивый корабль «Охотник», — сказала она, чтобы направить разговор в сторону Кайла Трипли.
— Да, красивый. Я там был несколько раз, еще мальчишкой. Но в полете, к сожалению, ни разу.
— Он принадлежал Фонду Трипли где-то лет сорок? — спросила она.
— Тридцать три года и семь месяцев, если быть точным.
— И его продали после гибели вашего отца? — спросила Ким, нарочно путая факты, чтобы не проявлять излишней осведомленности в деталях.
— Его исчезновения, — поправил он. — Тело его не было найдено. Но продали его действительно через несколько лет после этого. Сохранять его у себя не было смысла — никто не интересовался исследованиями глубокого космоса. По крайней мере из тех, с чьим мнением считались. Вы же знаете, для чего он использовался.
— Да, знаю.
Она знала, что Бентону в момент гибели отца было одиннадцать лет. Он жил с матерью и вряд ли часто видел прыгающего среди звезд Кайла.
— А вы не унаследовали интерес отца к межзвездным экспедициям?
Он пожал плечами:
— Не особенно. Он хотел найти в космосе жизнь. Конечно, если она там есть, я бы не отказался быть тем, кто ее обнаружит. Но не могу сказать, что готов посвятить этому деньги и время. Слишком много есть других дел. А шансы очень малы.
Он глянул на коммуникатор, посмотрев, сколько времени. Сигнал, что встреча заканчивается.