— А теперь вы занимаетесь внутренней отделкой всех видов.
— И внешней тоже. Мы называем это косметикой. Продуктами питания, кстати, мы больше не занимаемся — это направление мы продали много лет назад. Зато занимаемся всем остальным.
Он повел ее в операционный отсек посмотреть сам корабль. Тот плавал рядом со станцией, двое техников заменяли антенну.
— Он куда-то летит? — спросила Ким.
— Завтра, на Пасифику.
Айзекс подвел ее к входной трубе:
— Хотите заглянуть внутрь?
— Да, если можно.
Воздушный шлюз выводил на палубу, в галерею с дюжиной дверей. Складной трап вел на верхний уровень, и другой такой же, напротив первого, — на нижний.
Внутренняя отделка поражала элегантностью. Ковры и мебель высшего сорта. Арматура из серебра. Окна с гардинами, мебель полированная, стены декорированы фотографиями из недавнего прошлого «Охотника». Но ничего, относящегося к временам Фонда Трипли. И трудно было удержаться от сравнения «Охотника» с суровыми спартанскими судами, на которых Институт возил своих техников по окрестностям звезд.
Почти всю главную палубу занимал центр управления полетом. Айзекс провел Ким через него, показал столовую и комнату отдыха.
Кабина пилота находилась наверху. Они поднялись и остановились, ощущая дыхание истории. Последний полет Маркиса Кейна в качестве капитана. Внутри стояла пара кожаных кресел перед приборной панелью с экранами. Ким вошла и села в левое — кресло пилота.
Остальную часть второго уровня занимали жилые помещения. Интересно, где была каюта Эмили.
Служебные помещения — трюмы, кладовые и системы жизнеобеспечения — находились на нижнем уровне. Здесь было просторно, если учесть скромные размеры корабля, и уровень был разделен на пять герметических отсеков и центральный коридор, идущий вдоль хребта корабля.
— Кайл Трипли с самого начала планировал долгие полеты, — сказал Айзекс. — И потому у «Охотника» такие просторные трюмы, как сами видите. А система очистки воды, когда ее ставили, опережала свое время.
Грузовые трюмы находились с обеих сторон от прохода. У каждого был отдельный погрузочный люк, отдельный кран, сортировщик и съемная палуба. Джейкоб показал холодильный отсек.
— Почти все это пространство нами сейчас не используется. В каботажных полетах это не нужно.
Левый погрузочный люк был шириной в отсек, куда он открывался.
— Трипли всегда верил, что найдет где-нибудь развалины, построенные не нами. Не людьми. И он хотел иметь возможность привезти образцы, не стесняясь размерами люков.
— Развалины?
— Да. Он был убежден, что другие цивилизации развились когда-то, но считал, что они уже все погибли. Что найти живую цивилизацию очень мало шансов. И что наша собственная уже на стадии упадка. И был прав.
Ким удивилась:
— Прав? В чем?
— Хм! — Настала очередь Айзекса удивиться. — Доктор Брэндивайн, мы же летим ко всем чертям. Вы это знаете. Сейчас каждый сам на себя не похож. Не то что в старые времена.
— А! — сказала она.
Они вышли, беседуя, и Ким соглашалась, хотя и не считала, что времена изменились к худшему. Коридор закончился у входа в отсек силовой установки.
— Джейкоб, — сказала Ким, — я бы хотела знать, можно ли мне взглянуть на эксплуатационные журналы.
Солли был уверен, что эти журналы, в отличие от бортовых, хранятся на корабле в течение всей его жизни.
— Если хотите, — ответил он. — Не вижу в том никакого вреда. — Он постучал по панели управления, установленной рядом с дверью. — Но мне казалось, что эксплуатационные журналы — чтение скучное.
— Дело в том, что я об этих вещах знаю недостаточно. Эксплуатационные журналы дадут мне почувствовать, что это значит — держать такой корабль в рабочем состоянии.
— Может быть, мне связать вас с начальником эксплуатации? Он ответит на все ваши вопросы.
— Нет-нет, — отказалась она. — Не надо людей беспокоить.
Айзекс пожал плечами и вызвал меню. Ему не сразу удалось найти то, что он хотел. В конце концов, его профессией был пиар. Но через несколько минут Ким увидела историю эксплуатации Экваторианского Межзвездного Корабля (ЭМК) с бортовым номером 4471886. Джейкоб поднялся и уступил место Ким.
Она пролистала записи настолько небрежно, насколько была способна, делая невинные замечания о степени смазки и периодах между осмотрами двигателей, все время делая вид, что ее интересует это так, вообще.
Потом вернулась к началу. «Охотник» вступил в строй третьего средизимника 544 года.
— Чертовски много работы требуется, чтобы содержать такой корабль, — сказала она.
Айзекс согласился. Она стала листать дальше, привыкая к системе, выдававшей вид обслуживания или ремонта и подпись техника, который его выполнял. Заметила серьезный профилактический ремонт, сделанный в 572 году перед отлетом на Сент-Джонс. Через пару недель был последний осмотр на дальнем форпосте перед отлетом «Охотника» к Золотой Чаше.
Тридцатого марта корабль вернулся в Небесную Гавань и прошел еще один генеральный осмотр. Ким бегло проглядела записи и увидела, что был заменен шлюз в грузовом трюме левого борта и потребовался ремонт прыжковых двигателей. Интересно, что было со шлюзом, но в журнале об этом ничего не было. Что до двигателей, здесь Ким не хватило знаний, чтобы понять значительность повреждений. Указывались номера замененных деталей и сообщалось, что двигатель исправен.
Фамилия техника была Герхард. Можно было бы узнать и имя, но это не важно.