За вечер Ким обошла столько гостей, сколько смогла. Каждого она приглашала в Институт, обещала частные экскурсий и знакомство с группой, осуществившей проект «Маяк». К двум часам ночи, когда она вернулась к себе в номер усталая и более чем слегка навеселе, она была довольна своей работой на благо боссов.
Но после шести часов изнурительной нагрузки она не могла сразу заснуть.
Взяв из автомата чашку горячего шоколада, она переоделась в пижаму, проглядела книжные полки и выбрала «Королеву в огне» описание службы корабля во время войны с Пасификой. Полчаса она почитала, а потом велела номеру погасить свет.
Свет медленно погас. Женский голос спросил, не нужно ли ей еще что-нибудь.
Ким подумала и выдала инструкции.
Она легла на спину, глядя в темноту, и думала о словах Трипли. «Конец империи». Наверняка люди всегда говорят что-нибудь подобное. «Люди всегда думают, что живут в разрушающемся мире».
Вокруг нее появилась полетная палуба «Королевы звезд».
«Капитан, у нас компания», — прозвучал ровный голос Сайреса Клейна.
На экране отобразилась ситуация. К ним наперехват с левого борта неслись восемь отметок.
Ким села в кресло командира:
«Вы их можете идентифицировать, мистер Клейн?»
«Через секунду, капитан», — ответил он, щурясь и ожидая, пока сигнал прояснится.
«Предполагаем худшее, — сказала она. — Полный вперед. Экраны поднять. Где наше сопровождение?»
8
Правда похожа на наготу: иногда она необходима, но всегда опасна, и ее не должно показывать открыто. Правда придает жизни величие, но лишь вежливая выдумка делает жизнь терпимой.
Утром Ким позавтракала с Коулом, поблагодарила его за гостеприимство, отправила сумку в Терминал и села на шаттл до Небесной Гавани.
Рабочие подразделения «Интерстеллар» находились в нижних ангарах Сливовой Палубы, названной так за цвет стен. Ким вышла на служебную палубу и спросила, может ли она говорить с Уолтером Герхардом. Сообщив свое имя, она села ждать. Через несколько минут в дверь заглянул мускулистый человек с кожей цвета черной слоновой кости.
— Доктор Брэндивайн?
— Мистер Герхард?
Он улыбнулся и протянул руку:
— Вы хотели меня видеть?
— На несколько минут.
— Я ничего не покупаю.
— Я ничего и не предлагаю. Могу я повести вас на ланч?
Он поглядел на нее внимательно, пытаясь понять, что ее сюда привело.
— Еще рано, доктор. Но все равно, спасибо. Чем я могу быть вам полезен?
— Насколько у вас хорошая память?
— Не жалуюсь. — Он завел ее в кабинет. — Вы из кадров?
— Нет. Я не связана с компанией.
Он предложил ей стул и сел сам.
— Так что вы хотите, чтобы я вспомнил?
— Я хочу вернуться на двадцать семь лет назад.
— Немало.
— Вы делали ремонт прыжковых двигателей на яхте, принадлежащей Фонду Трипли. На «Охотнике».
Его лицо закаменело.
— Не помню, — сказал он. — Двадцать семь лет — это долгий срок.
— У «Интерстеллар» должны сохраниться записи. Как вы думаете, имеет смысл у них проконсультироваться?
— Не при таком сроке.
— Вы действительно не помните, что делали на «Охотнике»? Совсем?
— Нет. — Он встал. — А почему я должен помнить? И вообще, что все это значит?
— Я делаю работу по Фонду Трипли. «Охотник» — это ключевой момент. Он был личной яхтой Кайла Трипли.
— Из такого давнего я ничего не помню. — Герхард тянулся к двери, ему явно не терпелось уйти. — Еще вопросы?
— Я не из полиции, — сказала она. — Я никого ни в чем не подозреваю.
— Простите, что вынужден прервать нашу беседу, но мне действительно нужно работать.
И он буквально вылетел из комнаты. Ким только уставилась ему вслед.
Катастрофа, в которой погибли родители Ким, была из тех аномальных событий, которые считаются невозможными. Люди иногда погибают. Они падают на горных восхождениях, выходят в море в шторм, погибают от судорог в воде, но транспорт — вещь безопасная на сто процентов. Или очень близко к тому.
Потом Ким взяла к себе тетя Джессика, и среди многих даров этой милой женщины Ким получила любовь к таинственным историям. Хотя для знакомства с Вероникой Кинг ей понадобился Маркис Кейн.
В поезде на обратном пути Ким углубилась в «Ужас Паркингтона», одно из ранних приключений эксцентричного частного сыщика. Дом детектива на Мур-Айленде был полон археологическими находками эпохи раннего заселения. Атмосфера была готической, драма сюжета разворачивалась в развалинах среди океана или в далеких горных убежищах, где из окон комнат и мансард глядело безумие их строителей.
Но Ким не удавалось выбросить из головы беседы с Трипли и Герхардом. Исполнительный директор убедил ее, что, если что-нибудь и произошло в последнем полете, он этого не знает. И не хочет знать.
А Герхард что-то скрывал. Интересно, какую тайну он может охранять? Судя по его реакции, эта тайна до сих пор может причинить ему неприятности, даже после стольких лет. Единственное, что приходило ей в голову, это то, что на «Охотнике» не было неисправности или была, но другая, не та, о которой было заявлено, и Герхард подделал записи. Если так, значит, «Охотник» вернулся не из-за необходимости ремонта. Но какие еще могут быть причины?
Даже если Шейел прав и контакт был, зачем такая секретность?
«Морской орел» стал слегка покачиваться, и в салон проник свежий соленый воздух. Иногда пролетал встречный поезд.
Ким открыла канал в свой офис.