Несмотря на радость от того, что не надо было больше сдерживаться в общении с Солли, начало нарастать раздражение из-за отрезанности от мира.
— Не в новостях дело, — объяснила она. — Дело в том, что сидишь как в коконе.
— Тебе нужно просто больше музыки и свечей, — сказал Солли. — Очевидно, тот же эффект, который вызывает галлюцинации на лайнерах. Только там он не так силен, потому что на борту тысячи людей. Играют в казино, сплетничают, ставят любительские спектакли, но даже там людей настигает чувство крайнего одиночества. А нас тут только двое.
— Я как-то читала про женщину, — отозвалась Ким, — которая три месяца провела на необитаемой планете, пока ее не спасли. У нее с собой было все, что ей нужно, но она чуть с ума не сошла, зная, что она одна на всей планете.
Солли кивнул.
— У тебя так же? — спросила она.
— Конечно, — ответил он. — В кораблях бродит эхо. Как старых домах. Но знаешь что? Если это тебя достает, можем прыгнуть обратно в нормальное пространство и хоть с кем-то поговорить. Спросим Фила Агостино, как дела.
— И сколько времени это займет? Поговорить с кем-нибудь из Института?
— Несколько дней туда и обратно.
— Так что не стоит, правда?
— Стоит, если тебе это нужно.
— Нет, — сказала она. — Летим дальше.
Этой ночью они выпили за проект «Маяк». Выпили из хрустальных бокалов, которые принесла с собой Ким, и Солли выразил горячую надежду, что, когда свет от новых звезд через несколько столетий достигнет Гринуэя, люди еще вспомнят Ким Брэндивайн.
Она зарделась:
— Почему меня?
— Это будет напоминание о временах, когда мы думали, что мы одни, пока Ким Брэндивайн не открыла дверь.
— Выпьем за это, — сказала Ким, наполняя бокалы.
— У меня есть для тебя более важное, за что нам выпить.
Она засмеялась, поставила бокал, поцеловала Солли и прижалась к нему грудью, ощутив тепло от зажегшегося в его глазах света.
— А что может быть важнее?
— Ким, — сказал он, — я знаю, что сейчас особые обстоятельства и не хочу придумывать больше, чем есть на самом деле. Но я хочу, чтобы ты знала: когда мы вернемся домой, откуда бы ни было, я не хочу, чтобы все стало, как было.
Этого момента она и боялась и ждала.
— Я думаю, не стоит принимать подобные решения прямо здесь.
— Почему? Или это значит «нет»?
Они сидели на импровизированной кровати, оба полуодетые. Шла приключенческая картина про Нельсона, четырехмачтовый военный корабль стрелял в другой такой же. Звук они отключили и уменьшили изображение, так что корабли просто плавали в середине комнаты.
— Нет, это не так. Я только думаю, что не надо спешить.
Она сама не понимала, почему говорит нечто, настолько противоположное своим чувствам.
— Ладно, — сказал он.
— Солли, давай сейчас об этом не будем. Будем радоваться тому, что есть.
— Ладно. — В его голосе не было слышно восторга.
— Я хочу сказать, сколько уже лет, как ушла Энн?
— Семь.
— Вот столько ты и ждал, пока решишься?
Она сама поразилась своей злости. Это еще откуда взялось? Солли помолчал. Потом извинился и ушел к себе в каюту. Черт побери. Ссора влюбленных. Недолго пришлось ее ждать.
18
Мы не могли знать, кто мы такие, пока не услышали шепот звезд.
Никогда не ложитесь в постель сердитыми.
Эту ночь они спали вместе, как все ночи после «Ворона», но любовь была наигранной, сдержанной, осторожной. Можно было бы сказать, дипломатичной.
— Как тебе? — спросила она, когда они лежали уже потом, чувствуя, что напряжение не прошло.
— Отлично.
— Нет, Солли, я же знаю. Солли, я не хочу, чтобы ты на меня сердился.
— Я не сержусь.
Так оно и пошло. Странно, что раньше она его никогда таким не видела. Она знала, что он может быть хмурым, может обижаться, иногда даже держаться холодно. Но здесь было что-то более глубокое, степень обиды, которая ее удивляла и ранила.
Может быть, он сожалеет о потерянных годах, а ее считает за это ответственной. То, что они засунуты в корабль, тоже не помогает. Все слишком концентрированно получается. Слишком много уединения.
Наутро все стало получше. Он извинился и согласился, что, конечно же, надо подождать, не следует слишком поспешно брать обязательства, которые, быть может, ни один из них не готов выполнять.
В следующие дни они разнообразили наполненные страстью вечера любовными контактами своих представителей, ставя романтические представления, в которых их альтер эго развлекались экзотическими способами, но только друг с другом. Чужих в игру не принимали.
Кульминация первой фазы полета наступила к концу дня 7 марта, на тридцать девятый день. Автоматические системы «Хаммерсмита» информировали, что предстоит выход в реальное пространство. Они ждали этого события в центре управления и пили кофе, предвкушая охоту.
«Пять минут», — сказал ИР.
Ким набросила ремни на плечи.
— Момент ноль, — сказал Солли. — Ни пуха.
Корабль всегда был полон технических звуков — выполняемое обслуживание, система жизнеобеспечения, двигатели на холостом ходу (обычный для них режим). Ким быстро привыкла к этим звукам и замечала их только тогда, когда специально слушала или когда менялся тон. Сейчас, при подходе к точке назначения в двадцати семи световых годах от Алнитака, заработали прыжковые двигатели, энергия потекла сквозь стены.
Ким медленно закрыла глаза. Она представила себе, как возвращается домой с фактами, показывает Агостино верные доказательства того, что контакт был, собирает пресс-конференции, принимает поздравления со всего мира. И даже через тысячу лет люди, вспоминая полет «Хаммерсмита», будут почтительно понижать голос.