«Но видно, у меня таких способностей нет. Или бедный экипаж слишком устал после всего этого бегства».
Лучшие работники теперь за пределами корабля и трудятся почти круглосуточно, а она проводит часы с машиной Нисс, отбрасывая один отчаянный план за другим.
Одна из схем кажется менее ужасной.
«Вкусная, как назвал ее Нисс. Хотя и рискованная. Наше бегство с Китрупа по сравнению с этим было спокойным».
Следующий вопрос подняла корабельный врач Макани. В отличие от Тш'т она, пожилой дельфин-медик, не любила быть привязанной к машине. Обнаженная, только в небольшой упряжи для инструментов, она принимала участие в совете, лежа в углублении с проточной водой у одной из стен зала для совещаний. Тело Макани блестело от множества пузырьков: все водные пространства «Стремительного» заполняла вода, насыщенная кислородом.
— Существует еще проблема кикви, — сказала она. — Ее необходимо решить, особенно если мы собираемся передвинуть корабль.
Джиллиан кивнула.
— Я хотела обсудить этот вопрос с… — Она посмотрела на мерцающий экран утраченного разведчика Каа и вздохнула. — С окончательным решением придется подождать, доктор. Продолжайте подготовку, и я дам вам знать.
Далее Ханнес Суэсси доложил о состоянии корпуса.
— Даже если мы отмоем его, как делаем сейчас, корабль будет двигаться даже медленнее, чем внутри пустого теннанинского крейсера. Медленнее, и все области вероятности будут забиты этим углеродным хламом.
— Значит, мы должны подумать о том, чтобы перебраться в один из брошенных кораблей?
— Это будет нелегко. Ведь «Стремительный» был специально подготовлен для существ, живущих в воде.
Зеркальный купол, в котором находились мозг и череп Суэсси, кивнул.
— Моя команда готовит лучшие из брошенных космических кораблей. — Из щели в шлеме послышался смешок. — Подбодритесь! Если поможет Ифни, кое-кто из нас еще сможет выбраться отсюда.
«Может быть, — подумала Джиллиан. — Но даже если мы выберемся из системы Джиджо, куда нам деться? Куда мы сможем бежать?»
Совещание закончилось. У всех, включая детей сунеров, была работа.
«А Двер Кулхан ждет меня в моем кабинете и снова будет просить разрешения отправиться на берег. Уплыть туда, если понадобится».
Чтобы вернуться в дикую местность, где он нужен.
Ее охватили противоречивые чувства. Двер почти мальчик. Тем не менее впервые за те годы, что «Стремительный» вынужден был оставить Тома на Китрупе, она испытывала нечто вроде физического влечения.
«Естественно. Меня всегда влекло к героям».
Она вспомнила, как в последний раз Том прикоснулся к ней, в ту последнюю ночь на металлическом острове в ядовитом море. Ночь накануне его отлета на глайдере на солнечной энергии. Том собирался отвлечь внимание огромных боевых флотов, обмануть могучих врагов и создать проход, чтобы «Стремительный» мог уйти. Левое бедро Джиллиан время от времени все еще ощущало это прикосновение — именно здесь он в последний раз ласково коснулся ее, лежа в своем маленьком воздушном корабле и улыбаясь перед стартом.
— Я вернусь раньше, чем ты это узнаешь, — сказал Том. Если подумать, очень странное метафизическое выражение. А она часто об этом думала.
А потом он исчез, улетел на север, едва не задевая волны, над противоположными приливами Китрупа.
«Я не должна была его отпускать. Иногда нужно сказать герою: достаточно. Пусть кто-нибудь другой спасает мир».
Собираясь выйти из зала для совещаний, Джиллиан увидела, как Олвин, молодой хун, пытается прихватить обоих нуров. Самка его любимица, по всей видимости умное, но не обладающее разумом животное, вероятно, отпрыск местных природных титлалов, потомок тех, кто никогда не подвергался возвышению. Должно быть, тимбрими запасли здесь, на Джиджо, генный бассейн своих любимых клиентов. Просто на случай, если с кланом произойдет что-то непредвиденное. Мудрая предосторожность, учитывая, сколько у них врагов.
А что касается второго нура, проклятия Двера и его спутника через половину континента, то сканирование мозга показало следы возвышения.
Раса, скрытая внутри расы, сохранившая все особенности, которые тимбрими выработали у своих клиентов.
Иными словами, титлалы — тоже подлинные сунеры, еще одна волна незаконных поселенцев, но под особой маскировкой. Так они могут даже избежать судьбы, которая ожидает родичей Олвина, Гек, Ур-ронн и Клешни.
Но этим все не может исчерпываться. Осторожность не очень характерна для тимбрими и их клиентов. Они не стали бы идти на такие хлопоты, только чтобы спрятаться. Должно быть, это часть чего-то гораздо большего.
Олвину не удавалось забрать Грязнолапого. Не обращая внимания на призывы, нур бродил по столу для совещаний и совал усатую морду во все, что осталось. Наконец титлал встал на задние лапы и принялся разглядывать застывшее изображение, последнее переданное разведчиком Каа, — осу тайны.
— Нисс, — негромко позвала Джиллиан.
Рядом со щелчком возникло вертящееся абстрактное изображение.
— Да, доктор Баскин? Вы решили выслушать мое предположение относительно сложной машины Уриэль с вращающимися дисками?
— Позже, — ответила она и показала на Грязнолапого. Теперь Джиллиан видела, что титлал всматривается мимо расплывчатого изображения осы тайны во что-то за ней.
— Попробуй увеличить изображение. Узнай, на что смотрит этот маленький дьявол.
Она не стала добавлять, что и сама кое-что заметила. Нечто такое, что способен заметить только чувствительный к пси. Вторично ей показалось, что она видит слабое присутствие, смутное и эфемерное, плывущее над возбужденными черепными шипами Грязнолапого. Она не была уверена, но что бы это ни было, у него был знакомый привкус.
Можно назвать это сущностью тимбрими.
КАА
Больше в пещере делать было нечего. Робот казался мертвым.
И даже если он оживет, разговор с туземцами будет вестись со «Стремительного». А им пора возвращаться в убежище. Каа уже несколько дней не видел свою команду.
Человеческая пара могла бы задержаться перед тем, как покинуть грот, еще раз оглядеться, чтобы лучше запомнить место, где впервые занималась любовью. Но не дельфины. Как и их патроны люди, неодельфины способны испытывать ностальгию, но они умеют запасать звуковые изображения, как люди записывают изображения с помощью своих приборов. Присоединившись к Пипое под ярким солнечным светом за пределами грота, Каа знал, что они всегда могут снова посетить эту пещеру, просто сблизив крутые изогнутые лбы, воссоздавая уникальные звуковые образы в древней пропасти памяти, которую некоторые называют Сном Китов.
Приятно снова оказаться в просторном море, и Пипое рядом повторяет каждый прыжок и изгиб тела. Движение после долгого заточения в тесных, забитых машинами помещениях равносильно радости.
Путь вперед тоже был великолепен, но насыщен сильным сексуальным напряжением. Теперь не было ни тайн, ни противоречивых желаний. Большая часть обратного пути прошла в блаженном молчании — словно у простой пары из доразумных дней, свободной от даров и тяжестей возвышения.
Наконец, когда убежище было уже близко, Каа неохотно вернулся к мыслительным ритмам на англике. Чтобы поговорить, он использовал неформальный диалект писков и щелканий, на котором дельфины общаются во время плавания.
— Ну вот и все, — послал он подводный звуковой сигнал во время следующей фазы погружения. — Снова дома, в кругу семьи, какой бы она ни была.
— Семья? — скептически повторила Пипое. — Может, только Брукида. А что касается Мопола и Заки, то разве ты не предпочел бы родственников пингвинов?
«Неужели мое мнение о них так очевидно?» Вынырнув, чтобы набрать воздух, Каа постарался отделаться шуткой.
— О, нужно отдать должное этим двоим. Они могут поджечь океан, пока мы отсутствуем.
Пипое рассмеялась, потом добавила:
— Думаешь, они будут ревновать?