Образцы, которые исследует Брукида, добыты с хунского корабля. «Хикахи» последовала за этим парусником, который вышел за пределы континентального шельфа и выбросил в океанскую впадину свой груз! Ящики, корзины и бочки опускались на дно, но несколько удалось перехватить зияющей пастью подводной лодки и оставить для анализа, когда «Хикахи» вернулась на базу.
Брукида уже обнаружил то, что он назвал «аномалиями», но сейчас что-то другое привело пожилого ученого в возбуждение.
— Пока ты отсутствовал, мы получили сообщение. По пути к «Стремительному» Тш'т подобрала нечто поразительное!
Каа кивнул.
— Я был здесь, когда она это сообщила, помнишь? Они нашли древний тайник, оставленный незаконными поселенцами, когда…
— Да не это. — Давно Каа не видел пожилого дельфина таким возбужденным.
— Позже Тш'т связалась снова и сообщила, что они спасли группу детей, которые могли утонуть.
Каа мигнул.
— Детей? Каких детей?
— Не человеческих и не дельфиньих. Но подожди, пока сам не услышишь, кто они такие и как они оказались здесь, под поверхностью моря.
СУНЕРЫ
ОЛВИН
Всего за несколько дуров до столкновения стена отбросов перед нами пришла в движение. Неровная плита, состоящая из поломанных корпусов кораблей, волшебно отошла в сторону, открыв перед кораблем фувнтусов длинный узкий проход.
Мы вошли в него, мимо стекла понеслись неровные стены, отрезав луч прожектора и оставив нас в тени. Двигатели еще раз прошумели в своем обратном движении и смолкли.
Корпус сотрясался от металлических звонов. Несколько мгновений спустя дверь в помещение отворилась. Когтистая рука поманила нас.
Снаружи ждали несколько фувнтусов, похожих на насекомых с длинными, закованными в сталь телами и огромными стеклянными глазами. Мои загадочные спасители, благодетели, пленители.
Мои друзья пытались помочь мне, но я попросил их не делать этого.
— Идемте, приятели. Мне трудно управляться с этими костылями и когда вы не толпитесь поблизости. Идите. Я иду за вами.
На перекрестке, ведущем к моей прежней клетке, я повернул налево, но наши шестиногие проводники показали, что нужно двигаться направо.
— Мне нужны мои вещи, — сказал я ближайшему фувнтусу. Но он своими механическими когтями показал «нет» и преградил мне путь.
Черт побери, подумал я, вспоминая оставленные блокнот и рюкзак. Собирался прихватить их на обратном пути.
Извилистый, сбивающий с толку маршрут провел нас через множество люков и по длинным коридорам из металлических плит. Ур-ронн заметила, что некоторые сварные швы выглядят «отвратительно». Меня восхитило, как она держится за свой профессионализм перед лицом такой невероятной технологии.
Не могу точно сказать, когда мы покинули морского дракона и оказались в гораздо большем лагере, городе, базе, улье, но наступил момент, когда брякающие движения фувнтусов стали казаться расслабленными. Я уловил несколько необычных щелкающих звуков, которые первоначально принял за речь. Но сейчас не было времени внимательно вслушиваться. Простое продвижение вперед означало борьбу с болью, и каждый шаг давался с трудом. Наконец мы оказались в коридоре, в котором чувствовалось постоянство, — со светлыми, почти белыми стенами и мягким освещением, которое, казалось, исходит от всего потолка. Необычный коридор мягко поднимался вверх в обоих направлениях, пока по обе стороны не исчезал из виду на расстоянии в четверть полета стрелы. Казалось, мы в огромном кольце, хотя я не мог себе представить, чему может служить такой странный коридор.
Но еще более странным оказался комитет по встрече! Наконец-то мы увидели два существа, которые не похожи на фувнтусов — за тем исключением, что у них тоже шесть конечностей. Они стояли прямо на нижней паре конечностей, одетые в серебристую ткань, и протягивали четыре чешуйчатые лапы с перепонками в жесте, который я с надеждой принял за приветствие. Маленькие, ростом мне по верхнее колено или вровень с красным хитиновым панцирем Клешни. На их головах с выпуклыми глазами корона из влажных вьющихся волокон. Быстро говоря что-то, они знаками попросили нас следовать за ними, а массивные фувнтусы с явным облегчением удалились.
Мы, четверо жителей Вуфона, обменялись взглядами, потом покачивающимся, в стиле квуэнов, пожатием плечами. Повернулись и молча пошли за нашими новыми проводниками. Я слышал, как у меня на плече пыхтит Хуфу, глядя на маленькие существа, и поклялся, что брошу костыли и схвачу нура, если он попытается прыгнуть на одного из хозяев. Сомневаюсь, чтобы они были такими беспомощными, какими выглядят.
Все двери, выходящие в коридор, были закрыты. У каждого входа к стене приклеено нечто похожее на бумажную полоску, всегда на одной и той же высоте. Гек одним стебельком показала на импровизированную защиту, потом знаками азбуки Морзе просигналила мне:
ПОД НИМИ ЧТО-ТО СКРЫВАЕТСЯ!
Я понял, что она имеет в виду. Итак, хозяева не хотят, чтобы мы прочли надписи на дверях. Это означает, что они пользуются одним из алфавитов, известных Шести. Я испытал то же любопытство, которое прямо излучала Гек. В то же время, однако, готовился остановить ее, если она попытается сорвать одну из полосок. Бывает время импульсивных действий. Но сейчас не то.
Дверной люк с мягким шипением открылся, и наши маленькие проводники знаками попросили нас войти.
Занавесы делили просторное помещение на несколько ячеек. Я мельком увидел множество сверкающих машин, но разглядел немногое из-за того, что появилось перед нами.
Мы застыли, глядя на четверку очень знакомых существ: ура, хуна, красного квуэна и молодого г'кека!
Наши собственные изображения, сообразил я. Это явно не отражения в зеркале. Во-первых, мы могли смотреть сквозь них. И пока мы смотрели, каждая фигура жестом поманила в разные ячейки.
Первоначальный шок миновал, и я заметил, что фигуры не являются точными изображениями. У ура тщательно расчесанная грива, а мой хунский двойник стоит прямо, без корсета. Имеет ли эта разница какой-то смысл? Хунская карикатура старомодно — раздуванием горлового мешка — улыбнулась мне, но при этом не добавила гримасы рта и губ, как стали поступать хуны после появления на Джиджо людей.
— Ты прав, — сказала Гек, глядя на эрзац-г'кека перед собой, чьи колеса и спицы сверкали, новенькие и отполированные. — Я уверена, что они сунеры, Олвин.
Я мигнул. Итак, мои прежние предположения ошибочны. Но нет смысла сейчас об этом думать.
— Хр-рм, заткнись, Гек.
— Это голофафическая проекция, — сказала Ур-ронн на англике с акцентом — единственном джиджоанском языке, на котором можно выразить такую мысль. Эти слова пришли из человеческих книг, унаследованных со времени Великой Печати.
— Как скажете, — добавил Клешня, когда каждый призрак стал манить нас в разные помещения. — И что нам делать теперь?
Гек ответила:
— А какой у нас выбор? Каждый последует за своим парнем, и посмотрим, что по ту сторону.
И с грохотом ободьев покатила за светящимся изображением г'кека. За ней задернулся занавес.
Ур-ронн шумно выдохнула:
— Доброй воды вам обоим.
— Огня и пепла, — вежливо ответили мы с Клешней, глядя, как она уходит вслед за рисованной урской фигурой.
Подложный хун радостно махал мне, приглашая войти в помещение справа.
— Только имя, звание и серийный номер, — сказал я Клешне.
Он удивился.
— Что? — послышалось из трех ножных щелей. Когда я оглянулся, его панцирь все еще нерешительно покачивался. Клешня смотрел во всех направлениях, но только не на приглашавшего его квуэна.
Между нами опустился разделяющий занавес.
Мой молчаливый проводник в образе хуна подвел меня к белому обелиску, вертикальной плите, занимающей центр маленькой комнаты. Знаком велел подойти к ней вплотную и встать на металлическую пластину у ее основания. Сделав так, я обнаружил, что белая поверхность мягко прилегает к моему лицу и груди. Как только мои ноги оказались на плите, она начала наклоняться и поворачиваться вниз и вперед, превратившись в стол, на котором я оказался лежащим. Хуфу сползла с моего плеча и завопила, когда снизу поднялась труба и устремилась к моему лицу!