Рихтгофен предоставил мне черные брюки и белую рубаху, как реквизит действа и легкий макинтош для защиты от утренней прохлады. Мне же хотелось, чтоб на мне было нечто более существенное. Единственным теплым местом на моем теле была забинтованная шея.
Наконец, небольшая группа напротив меня раскололась. Приблизились два моих сторонника, ободряюще улыбаясь, и тихо пригласили идти за ними. Беринг взял мой плащ. Мне его стало очень не хватать.
Бейл и его люди шли к прогалине, где света было немного больше. Мы подошли к ним поближе.
— Думаю, что света вполне достаточно, не так ли, господа, — произнес один из секундантов инспектора Бейла, барон Халлендорф. Я имел счастье познакомиться с ним на том злополучном банкете, в летнем дворце.
Здесь действительно было лучше видно. И видимость все время увеличивалась. На востоке показались первые багровые полосы. На их фоне силуэты деревьев казались еще более черными.
Халлендорф подошел ко мне и предложил коробку с пистолетами. Я выбрал оружие, не глядя. Бейл взял второй пистолет, методически проверил его, щелкнув курком и осмотрев ствол. Рихтгофен вручил каждому из нас по обойме.
— Три раунда, — сказал он.
У меня не было возражений.
Бейл проследовал к месту, указанному Халлендорфом и повернулся спиной. Сейчас, на фоне неба, автомобили просматривались гораздо лучше. Большой напоминал «паккард» тридцатых годов, по-моему. По жесту Беринга я занял свое место спиной к Бейлю.
— По сигналу, господа, — сказал Халлендорф, идите вперед на десять шагов и останавливаетесь. По команде оборачиваетесь и стреляете. Господа, во имя чести и нашего императора, начинайте.
Белый платок выпорхнул из его рук и опустился на землю. Я зашагал. Один, два, три…
Возле небольшого автомобиля кто-то стоял. Интересно, кто… восемь, девять, десять. Я остановился, выжидая. Голос Халлендорфа был невозмутим.
— Поворачивайтесь и стреляйте!
Я обернулся, держа пистолет сбоку. Бейл загнал патрон в патронник, расставил ноги, стоя боком ко мне. Заложив левую руку за спину, он поднял пистолет. Нас разделяло чуть больше двадцати метров мокрой от росы травы.
Я начал шагать по направлению к нему. Никто не говорил, что я не должен сходить с места. Бейл слегка опустил пистолет и я увидел его бледное лицо, пристальный взгляд. Пистолет снова поднялся и почти в тот же миг подпрыгнул с резким сухим треском. Стреляная гильза перелетела через голову Бейла и, сверкнув в лучах зари, упала на траву. Промах!
Я продолжал идти. У меня не было намерения по-дурному стрелять в едва видимую цель, стоя в темноте. Я нисколько не намеревался быть вынужденным по случайности убить человека, даже если такая мысль и была у моего противника. Я не намеревался быть втянутым в столь серьезное разыгрываемое Бейлом представление. Я не желал играть в его игру.
Бейл держал пистолет в вытянутой руке, следя за мной по мере моего продвижения. Он с легкостью мог бы убить меня, но это было бы нарушением кодекса. Пистолет задрожал: он никак не мог решиться, куда стрелять. Ему было не по себе от моего приближения.
Пистолет замер и вновь подпрыгнул. В туманном воздухе прозвучал негромкий выстрел. Я понял, что Бейл целится в ноги, я был достаточно близко, чтобы видеть наклоненное дуло.
Он отступил на шаг, снова собрался и на этот раз поднял маузер повыше. Я понял, что он собирается нарушить правила. Неверный выстрел, легко промахнуться — мало ли что можно подумать и очень легко объяснить свою ошибку. От понимания этого я весь напрягся.
Следующий выстрел я не услышал. Ощущение было таким, будто меня треснули бейсбольной битой по боку. Я почувствовал, что споткнулся. Воздух с силой вышибло из легких, но я устоял на ногах. Сильная жгучая боль как раз повыше бедра.
Оставалось всего метров шесть… Я силился передохнуть.
Мне было видно выражение лица Бейла: некоторое замешательство, искривленные стиснутые губы. Он прицелился мне в ноги и сделал два выстрела подряд. Одна пуля зацепила носок моего правого ботинка, другая попала в землю. Я подошел почти вплотную к своему противнику, с трудом заглатывая воздух. Мне хотелось что-то сказать, но я не мог. Все, что я смог сделать, так это сдержать себя. Неожиданно Бейл отступил еще на шаг, поднял пистолет на уровень моей груди и нажал на курок. Раздался слабый щелчок. Бейл недоуменно посмотрел на свой пистолет.
Я швырнул свой маузер к его ногам. Сжал ладонь в кулак и со всей силой ударил его в челюсть. Он покачнулся назад, а я повернулся и зашагал навстречу Герману, Рихтгофену и спешащему мне врачу.