— А ты не думай об этом, Лэйф. Принимай все, как есть. Я вот всегда так поступаю — и ничего, перебивалась до сих пор.
— Для тебя, конечно, может, все это и хорошо, — отпарировал О’Лири, — Все, что тебе надо это попасть в большой город и хорошо жить, а мне же… иногда мне даже почти хочется, чтобы я снова очутился у мисс Мак-Глинт и чтобы ничего меня не беспокоило, кроме того, как заработать на сардины.
— Угу — трудно тебе, Лэйф, быть героем и все такое.
— Герой? Я? — О’Лири скромно рассмеялся. — О, нет, я не герой, уверил он свою спутницу. — Герои — они любят всякие там опасности, они вечно снуют в поисках приключений, их хлебом не корми. Я же хочу только одного: мира и покоя.
— Ну, это ты легко можешь заполучить, Лэйф. Поверни ковер, и полетим на юг. Я слышала, что там есть очень красивые острова, и мы сможем построить там шалаш и жить, питаясь рыбой и кокосовыми орехами…
— Хотелось бы мне, чтобы я мог это сделать, Свайхильда. Но сначала мне надо посчитаться с Крупкиным-Горублем, вонючкой! О, дорого бы я дал, чтобы он сейчас оказался в моих руках! Хотел бы я посмотреть на его физиономию, когда я скажу ему, что я знаю, кто он и чего он замыслил, и…
— Осторожно! — вскричала Свайхильда, глядя на что-то белое, внезапно возникшее перед ними.
Лафайет закричал, отдавая команду МАРК XIII, но слишком поздно. Ковер резко накренился влево, ударился, пролетел сквозь снежную пыль, мелкую, как сахарный песок, подпрыгнул и скачками понесся вниз по склону, вздымая за собой облако ледяных кристаллов. Лафайет ощутил крепко охватившие его руки Свайхильды, ремень безопасности, врезавшийся ему в ребра, снег, бьющий ему в лицо с силой струи из шланга…
Упав с довольно большой высоты в последний раз, так что желудок подступил к горлу, ковер остановился, полупогруженный в глубокий снег. Лафайет с трудом выпрямился, увидел движущиеся огни, неясные фигуры, услышал хриплые голоса, стук копыт…
— Это ты? — заикаясь, произнес знакомый голос. — Как… что… когда… и, самое главное, почему? Когда я уезжал, ты сладко храпел в сибаритской роскоши. Что ты делаешь здесь, в снегу?
— Думал, сможешь меня надуть? — прерывающимся голосом произнес Лафайет. — Фига с два, Ваше Бывшее Величество. Я тебя знаю, и я знаю, что ты задумал…
Он дернул за ковер, который каким-то образом завернулся вокруг его тела, но оказалось, что он спеленут так туго, как будто связан веревками.
— П-послушай, мой мальчик, — заикаясь произнес Горубль, махнув своим людям рукой, чтобы те отошли назад. — Может, все таки договоримся? Я хочу сказать, что ты ведь устроился на тепленькое местечко, так зачем же мешать делать то же самое мне? Сам должен знать, как нелегко из короля превратиться в какого-то простолюдина. Почему бы тебе не быть милосердным? С твоей помощью я могу опять оказаться на троне Артезии в одну секунду, после чего отблагодарю тебя, как захочешь — или еще того лучше, отдам тебе весь Меланж, и делай с ним все, что душе угодно…
— Забудь, — сказал О'Лири, прилагающий максимум усилий, чтобы освободить хоть одну руку. — У меня в Артезии и так все есть, что я хочу. С какой стати мне помогать тебе?
— Но здесь ты можешь быть абсолютным владельцем всего: земель, естественных ресурсов, полезных ископаемых… женщин…
— Остаться в Меланже? Ты что, сошел с ума? С тех пор, как я сюда попал, меня проследовали одни только несчастья!
Горубль открыл рот, собираясь что-то сказать, заколебался и внезапно на его лице появилось задумчивое выражение.
— В таком случае, — с осторожностью спросил он, — почему ты ничего не предпринял по этому поводу?
— Ну…
— Насколько я помню, ты был в довольно затруднительном положении, когда мои ребята впервые схватили тебя. А сейчас, гмм, судя по манере твоего появления здесь, похоже, что ты уже не тот хозяин своей судьбы, каким был раньше.
Экс-король потрепал свой подбородок.
— Ты — Лафайет О’Лири и я видел твое кольцо. Только ты носишь печатку с топором и драконом. Но… могло так произойти, мой дорогой мальчик, тут в его голосе появились мурлыкающие нотки, как у тигра, собирающегося как следует пообедать, — что ты каким-то образом потерял свою ценную способность манипулировать вероятностями по желанию? А?
— Конечно, нет. Я… я только что изъявил желание побеседовать с тобой и… и вот я здесь.