— Мне надо уходить отсюда, — сказал он. — Послушай, Свайхильда, наконец-то мне повезло. Я снова обрел возможность управлять космическими энергиями. Так что я собираюсь домой, туда, где я должен быть. И я подумал, — только пойми меня правильно, ведь меня ждет Дафна — не хочешь ли ты отправиться туда вместе со мной? Я могу представить тебя, как какую-нибудь дальнюю кузину Адоранны, и если ты подучишься немного говорить и ходить, то у тебя здорово всё там получится… отправиться со мной. Так что, если ты готова…
— Но, Лэйф — тебе действительно надо уйти отсюда?
— Безусловно! Но, как я уже сказал тебе, ты можешь.
— У-э, так сказать, прошу прощения, мадам, — неуверенно произнес чей-то глубокий голос. — Прошу прощения вашей светлости, но я искал тут… то есть я хотел сказать, я слышал, моя жена… то есть я хочу жениться на ней, как только найду…
— Халк! — вскричала Свайхильда. — Ты пришел за мной! Значит, ты меня любишь!
— Свайхильда! Святой Джорж, Иозабель… ты… вы… такая красивая…
— Хмрфф, — сказал Лафайет, глядя на эту пару, которая, обнявшись, отошла от него. — Дом, мой сладкий дон…
Он нахмурился, вновь по очереди ощупал карманы.
— Проклятье! Я потерял салями… наверное, выронил его где-то между карнизом и головой Крупкина…
Он резко повернулся и нос к носу столкнулся с Лоренцо.
— Вот ты где! — воскликнул его двойник. — Послушай, Лафайет, нам надо поговорить. Может быть, вдвоем нам удастся сфокусировать достаточное количество космической энергии, чтобы отправиться по домам? Я совсем с ума схожу, глядя, как этот Ланцелот тискает Андрагору.
— Сначала помоги мне найти мое салями, — ответил Лафайет. — И там видно будет.
— И ты можешь думать о еде в такое время!
Но, тем не менее, он последовал за Лафайетом, спустившимся на двор под окнами, в одно из которых он влетел часом раньше.
— Должно быть, оно лежит тут где-нибудь…
— Ради всего святого, почему бы тебе просто по сходить на кухню?
— Послушай, Лоренцо, я знаю, что это звучит глупо, но это салями жизненно необходимо мне для управления пси-энергией. Не спрашивай меня, почему — спроси лучше бюрократа по имени Пратвик.
10 минут упорных поисков в довольно ограниченном пространстве не привели к успеху. Салями не было обнаружено.
— Послушай, я держал его в руке, когда влетел в окно? — настойчиво спросил он у Лоренцо.
— Откуда я знаю? В это время на моей спине сидели два солдата. Я вообще не в курсе событий до того момента, когда в зал ворвался этот тип Ланцелот и потребовал, чтобы ему вернули его герцогство.
— Придется нам вернуться и спросить.
Вновь очутившись в зале, значительно опустевшем, так бывшие прислужники Родольфо поспешили заверить в своей преданности нового герцога, Лафайет ходил, дергая людей за рукава, повторяя один и тот же вопрос. Он добился лишь недоуменных взглядов и в нескольких случаях вежливого смеха.
— Пустышка, — сказал он присоединившемуся к нему Лоренцо, расспросы которого окончились тем же самым. — И только подумать, что спасение было у меня в руках, и я все-таки упустил его.
— Что стряслось, Лэйф? — прозвучал сзади голос. Свайхильды. — Потерял чего?
— Свайхильда — колбаски салями из нашего завтрака — ты не видела их?
— Her. Но ты подожди минутку, и спрошу, может, у Халка немного есть с собой. Он их обожает.
Халк неторопливо подошел к ним, вытирая рукавом рот.
— Меня кто-то звал? — осведомился он и рыгнул. — Прошу прощения, — сказал он. — От этого салями у меня всегда пучит живот.
Лафайет принюхался?
— Ты… ты не съел ее?
— Так это была ваша, м-р О’Лири? Вы уж меня простите. Точно такой у меня нет, но в нашей харчевне куча свиных ножек, так что все можно будет приготовить заново.
— Ну, вот, — простонал Лафайет. — Я погиб! Я застрял здесь навсегда.
Он рухнул в кресло и закрыл лицо руками.
— Дафна, — пробормотал он, — увижу ли я тебя когда-нибудь?
Он застонал, вспомнив ее такой, какой он видел ее в последний раз, ее голос, походку, прикосновение ее руки…
В комнате стало до странности тихо. Лафайет открыл глаза. Несколько оброненных бумажек и сигарных окурков валялись на полу, по это было все, что указывало на то, что совсем недавно здесь кипела огромная толпа. Слабые голоса доносились до него из коридора. Лафайет вскочил на ноги, подбежал к высокой резной двери с серебряной ручкой, выбежал в зал, устланный красным ковром. Чья-то фигура — Лотарио, а, может, и Лоренцо — исчезла за углом. Он окликнул ее, но ему никто не ответил. Он побежал по широкому коридору, заглядывая в комнаты.