— Давай из «Мотиного» кабинета народ выкинем? — предложил Боцман. — Имеем право сегодня. Да и Транец любил там посидеть…
— Делай как знаешь, — кивнул здоровяк и скрылся в коридоре, ведущем к кабинету хозяина.
Боцман по-боксерски размял шею, чуть наклонил корпус вперед и, ловко работая локтями, направился к дальнему кабинету, который так любил Мотя. Маша, Дима и профессор двигались за ним, как караван кораблей двигается за ледоколом. Он решительно откинул полог, намереваясь без лишних объяснений выкинуть хоть Папу Римского, взбреди тому в голову выпить в кабинете «Трех парсеков», и замер как вкопанный. Замер настолько резко, что идущая следом за ним Маша не успела среагировать и уткнулась ему в спину.
— Что, что там такое? — она пыталась из-за широкой спины сталкера разглядеть, что же заставило Боцмана застыть как статуя.
— Вот же гад везучий! — вдруг заорал Боцман, сорвался с места и кинулся обнимать кого-то, кого Маша рассмотреть не могла, сидящего на диванчике возле кальяна. Сзади напирали Дима и Титаренко, которые, похоже, разглядели посетителя.
— Кто там? — Маша больно ткнула Диму в бок.
— Да Мотя же! — ответил юный сталкер и ужом проскользнул между Боцманом и диванчиком.
Маша сперва даже не сообразила, о каком Моте идет речь, а когда до нее дошло, она с визгом бросилась расталкивать мешающих ей сталкеров, прорвалась и повисла на шее у того, с чьей гибелью она уже смирилась. Почти смирилась.
— Ну-ну, Машенька, — Мотя погладил ее по голове, — не надо плакать, все обошлось, я живой и книга, которую я обещал, от тебя никуда не денется. Все нормально. Пусти, задушишь ведь.
Но отпустить вновь обретенного друга Маше было не так легко. Слезы ручьями катились по щекам, и она вновь стеснялась плакать прилюдно.
Когда Сюр, так и не разыскавший Диану, прошел через полог, профессор, Дима и Боцман уже перестали обнимать Мотю и пили пиво, ожидая рассказа о том, как тот спасся. Диме пива не разрешили, поэтому ему пришлось довольствоваться гранатовым соком. Маша отпускать Мотю не захотела и сидела, прижавшись щекой к его плечу. Сцена радостных объятий повторилась, и, когда наконец все расселись, Мотя приступил к рассказу:
— Погибли Петя и Федя… А я не мог поставить таймер на подрыв тротила. Иначе аномалию не завалило бы и мы оставили бы ненужные следы в прошлом. А рисковать получить «эффект бабочки» очень не хотелось. Вот я и подумал — а что, если прыгнуть за секунду до взрыва? Тогда у меня было два варианта: либо я исчезну вовсе, либо останусь в том времени, ведь затягивать обратно будет нечему, сорок две секунды становятся неактуальны. Рассчитывать время было уже некогда, пришлось воспользоваться настройками, которые мы с Петей прикидывали, когда я прыгал нам на помощь. Выбрал ближайшие к моменту вашего прыжка — и вот я здесь, разыскал Синицына, сижу уже третий день в баре и жду вас.
Он, довольный, откинулся на спинку, глубоко затянулся из кальяна и потрепал Маше челку.
— Так это Синицын нас из каталажки вытащил? — громко спросил Титаренко. — А я голову ломаю, чего это вдруг нас отпустили.
— Он вернулся из Японии еще позавчера и тут же примчался в Дитятки, вызвонил меня и убежал «дергать за рычаги», чтоб вас не особо долго мариновали. Мы же не знали, где и как вы будете Периметр пересекать.
— Да, напрыгался ты по разнесенным временным точкам… И, если я правильно понимаю, даже сам себе помог пару раз?
Мотя кивнул.
— И никаких тайм-шифтингов не случилось! Мы явно в нашей ветке. Ну, или почти в нашей. — Профессор, после того как подлечил нервы бокалом темного «Манчестер эля», не мог удержать свою академическую сущность и не начать интересоваться научной стороной вопроса.
— Как видишь.
— У тебя ведь был шанс улететь черт знает куда и погибнуть… Помнишь параметры перехода? Надо бы тебя в институт завтра затащить…
— На опыты? — перебил Титаренко Боцман. — Бдя, коллега, все живы и здоровы, перспективы есть, бабки будут — чего тебе еще неймется? Пей свой эль и радуйся жизни.
— Вот это точно, — поддержал его Сюр, поднимая свой бокал. — За Зону! За нашу кормилицу!
— И пусть никто не уйдет обиженным, — поднимая бокал с соком, пробормотал Дима, но его никто не услышал.
КОНЕЦ
Глава 17/3
1
— Честно говоря, я не могу точно сказать, — медленно проговорил профессор. — Скорее всего, произойдет нечто вроде ментального выброса. Все вокруг начнет меняться. С очень большой долей вероятности — совсем немного поменяется, и мы останемся в нашей ветке реальности. Или в очень близкой, где реальность лишь незначительно, для нас почти незаметно, будет отличаться от нашей. И мы не встретим наших двойников, ничего подобного не будет.