– Я чего-то не знаю?
– Да, одной несущественной детали... Как ты думаешь, Сэйдисс, устраивая замену, старалась обеспечить успех дела?
– Разумеется. Зачем иначе вообще было...
– И как, по твоему мнению, она могла обеспечить в нужную минуту контроль над телом и духом моего сменщика? А? Ничего не приходит на ум?
Валлор задумывается на несколько вдохов, а по завершении размышлений смотрит на меня с ужасом:
– Хочешь сказать...
– Она поставила печать. И заставила мальчика принести присягу.
– Нет!
– Да. Так что твои волнения относительно моей тяги к самоубийству не обоснованы. Даже если я очень захочу, ничего не выйдет.
– И... Как ты всё это принял?
– Какая разница? Дело прошлое.
Стараюсь говорить спокойно, а рука сама тянется дотронуться до груди, до подживающих рубцов, оставленных вспышкой яростного отчаяния.
Валлор качает головой, но, к счастью, не сочувствующе: жалости я бы не перенёс.
– Прости, я даже не мог представить.
– Почему? Это же самый очевидный и простой шаг.
Долгая пауза завершается нерешительным:
– А что чувствует она сама?
Действительно, что ОНА чувствует? Я сам хотел бы знать, но, наверное, никогда не узнаю, потому что Заклинательница Сэйдисс свято хранит тайны своей души. Так же, как и плоды своего тела...
...– И в чём он?
– Кто?
– Смысл.
– Ну, в двух словах не объяснишь.
– А ты попробуй в трёх, четырёх, пяти... Нам некуда торопиться.
Валлор поймал вспорхнувшую с полки шкафа и пролетевшую через всю комнату бутылку. Два рубиновых бокала – детища оринских стеклодувов – уже стояли на столе. Узкое горлышко склонилось над тонким, оправленным в серебро краем, и услужливо подставленный стеклянный бутон наполнился тёмной кровью южной лозы. Заклинатель взял свой бокал в руку, а предназначавшийся мне поднялся над столешницей и, ни на волосок не качнувшись, направился к кровати. Я взял из густых струй воздуха стеклянный сосуд, обнял высокие бока ладонью.
– Подмораживал, чтобы не расплескать?
– Для надёжности.
– Вообще-то, вино подают тёплым.
– Как пожелаешь!
Не проходит и вдоха, как жидкость в бокале принимает ровно ту теплоту, которая считается среди знатоков наиболее выигрышной для наслаждения вкусом. Хорошо быть Заклинателем! При всех сложностях и недостатках преимуществ гораздо больше. Особенно приятных.
– Нравится?
Делаю маленький глоток.
– Недурственно, очень даже. Но ты ведь пришёл не для того, чтобы распить со мной бутылку вина?
– Вообще-то, я пришёл убедиться в твоём здравии.
– А вчера возникали сомнения?
Валлор усмехается:
– У меня? Ни единого. Но эта твоя девица...
– Она не моя.
– Как? Ещё нет?
– Зачем спешить? Женщиной следует наслаждаться, как вином: пить понемногу, оставляя время на то, чтобы прочувствовать послевкусие каждого глотка... Питие залпом никогда не приносило ничего, кроме головной боли и прочих неприятных ощущений в теле. Согласен?
– Тебе виднее. Но она мила.
– Не ты первый это замечаешь.
– Вот как? – Голубые глаза настороженно сузились. – Она пользуется успехом?
– Пользовалась бы. Если бы вышла в город одна.
– А, так ты всё же приглядываешь за девицей!
– Она гостья мэнора и находится под защитой печати. Кстати! У тебя не возникло трудностей?
– Ну, я же здесь, – гордо ухмыльнулся Валлор. – Мы договорились. Хотя, могу сказать честно: Сэйдисс превзошла саму себя. Накрутила такого... Любой здравомыслящий Заклинатель, не говоря уже о магах, обойдёт это место стороной.
– Всё так плохо?
– Плохо? Замечательно! Ты знаешь, что контур печати замкнут на тебя?
– Да неужели?
– Именно. И если в ворота ступит неугодный тебе человек... До дома дойдёт только обугленная тушка. В лучшем случае.
– А в худшем?
– Сам проверяй.
Что ж, пожалуй, это приятная новость. Мой дом – моя крепость. И ещё какая, если Валлор так высоко оценил хлопоты повелительницы.
– Отрадно слышать.
– Так что там со смыслом?
– Ах да, смысл... Он оказался очень прост. Смысл жизни состоит в том, чтобы она продолжалась.
– Как же тогда быть со смертью? Или ты рассчитываешь жить вечно?
– Вечно? Не смеши меня! Даже тела Заклинателей рано или поздно изнашиваются... Нет, я имел в виду не свою собственную жизнь, а жизнь ВООБЩЕ. Вокруг нас. Жизнь мира. Каждый из нас, разумеется, умрёт. Кто-то раньше, кто-то позже. Но ведь мы можем позаботиться о том, чтобы наши жизни не прошли бесследно. Мы можем обзавестись своими детьми или, к примеру, спасти от гибели чужих.
– Нанизывать на нить жизни свои поступки, один за другим, как бусины... – Задумчиво подытожил Валлор, перебирая «капли» на блюде.
– Но нужно следить за их порядком и получающимся рисунком, иначе заклинание не удастся. Да, жизнь подобна taites: нас извлекают из потока небытия и на краткий миг доверяют рукам и фантазии плетельщика, а он составляет из наших судеб чары. Иногда смертоносные, иногда животворящие. Но чаще, конечно, по невнимательности портит свою работу и выбрасывает вон.
– И бусины смиренно принимают свою участь?
– Если не успевают понять, что способны на большее, да.
– Но некоторые успевают и... А что, собственно, происходит дальше?
В самом деле, что? Рассказать Валлору о моём открытии? Нет, не стоит. Во-первых, он умеет влиять на Поток гораздо лучше и проще, а во-вторых, Заклинателю мало дела до угрозы, нависшей над простыми людьми. Рассказывать нужно кому-то другому. Но кому?
– Я кое-что узнал, Вэл. Кое-что очень важное.
– Мне будет интересно?
– Вряд ли.
– Тогда не утруждайся рассказом, – махнул рукой Валлор. – Кстати, я получил весточку от Сэйдисс.
– Добрую или не очень?
– А сам как думаешь? Когда печать забила тревогу, что могла решить повелительница? Тем более, прочитав моё вмешательство... Еле отговорился, клялся, чем только мог и, в конце концов, убедил не волноваться. Но она жаждет видеть тебя.
– Когда?
– Пришлёт экипаж завтра или послезавтра. Будет тебе подарок к Зимнику.
Хм, подарочек... Впрочем, я ведь всё равно не могу ослушаться.
Валлор поднялся на ноги, одёрнул камзол, разгладил намятые складки. Рукой.
– Почему не обычным образом?
– Привык, – улыбнулся Заклинатель. – Когда вокруг на сотни миль нет родичей, как-то не хочется выделяться из толпы... И народ приветливее, если обходишься с ним по-доброму. Сам-то долго привыкал?
Сам... Чего-чего, а времени у меня было предостаточно, но помимо этого выполнялось и другое условие: необходимость. А точнее, отсутствие выбора. Коридор, в котором я очутился, был слишком узок, чтобы метаться из стороны в сторону. Нужно было просто идти вперёд. Или оставаться на месте, но второе быстро показалось мне скучным, и я... пошёл. Не ожидая, что стенки могут, в конце концов, разойтись так широко.
– Уходишь?
– Да, прогуляюсь по дому, заодно предоставлю ещё кое-кому возможность переговорить с тобой, – хитро подмигнул Валлор.
– Но ты остаёшься?
– Придётся: Сэйдисс желала видеть и меня, так что отправимся в родные края вместе.
Не знаю, впору пугаться или радоваться. Конечно, путешествовать будет не скучно, но не несёт ли желание повелительницы неприятности для моего друга? Впрочем, он – мальчик взрослый, справится.
– Ладно, не скучай без меня!
Напоследок Валлор улыбнулся особенно лукаво, из чего можно было заключить...
А можно было и не заключать, потому что не прошло и минуты, как стихли шаги Заклинателя, и я снова оказался в комнате не один.
Ливин вошла без стука, по-хозяйски, но тут же смутилась собственной смелости и, опустив взгляд, прошептала:
– Как Вы себя чувствуете?
Я мужественно переборол искушение прикинуться больным:
– Хорошо. Почти так же, как прежде. Скоро поправлюсь совсем.
– Приятная весть.
Всё так же в пол, с теми же интонациями скромной служанки. Её поведение кренится то на один, то на другой борт, как корабль во время шторма. Интересно, почему?