Ремон быстро проверил стену, и кивнул Айлин — мол, все в порядке, тут никакой сигнализации нет, можно смотреть без всякой опаски, после чего молодые люди просто-таки приникли глазами к неширокой щели в стене, пытаясь рассмотреть, что происходит там, где обитает Шайтар.
Надо сказать, что за стеной оказалась пещера, скажем так, средних размеров. Пусть свод у этой пещеры и не был очень высоким, но, во всяком случае, там можно ходить не сгибаясь. Еще в ней было почти светло, и свет давал не только вездесущий мох, едва ли не сплошь покрывающий стены, но и огонь, пылавший в самом настоящем очаге. Надо сказать, что для себя колдун явно не жалеет дров — пламя в очаге куда больше напоминает большой костер. Правда, с того места, где находилась Айлин, можно было рассмотреть только часть пещеры, но это все же лучше, чем ничего. Надо сказать, что колдун жил, можно считать, аскетом — кроме колченогого стола с табуретом, Айлин не заметила никакой иной мебели. Впрочем, подобное почти ни о чем не говорило — кровать и все остальное может находиться в той части пещеры, которую Айлин не могла видеть со своего места.
Куда важнее другое: едва ли не посереди этой пещеры стояла Нази, а рядом с ней находился Каден, но, увы, оборотень оставался в своей медвежьей ипостаси. Мейларда не было видно, и Айлин всем сердцем молилась о том, чтоб парень был жив, а то, что его не заметно — так хочется надеяться, что он находится вне пределов видимости: все же щель в скале давала возможность рассмотреть не всю пещеру, а только ее часть.
В первые минуты Айлин никак не могла понять, отчего это и Нази и оборотень так спокойно стоят на месте, не пытаясь даже пошевелиться лишний раз, а затем она заметила, что каждый из пленников находится словно бы в светящемся круге, и ни один из них не делает попытки пересечь линию этого круга.
Тронула за рукав Ремона, который стоял рядом, и кивнула ему на пленников, очертив в воздухе рукой круг. Впрочем, парень ее сразу же понял, и дал понять Айлин, что этот светящийся круг, по сути, является чем-то вроде клетки, из которой не вырваться при всем своем желании. Находясь в этом круге, ты можешь разговаривать, делать простые движения, зато любая магия внутри этого круга надежно блокируется, да и сам ты чувствуешь себя связанным по рукам и ногам. Говоря иносказательно, те круги, в которых сейчас находятся пленники — это надежная тюрьма, только вот на ее постоянную поддержку в рабочем состоянии у колдуна должно уходить невесть сколько сил. Н-да, судя по всему, мощи у Шайтара хватает.
Самого колдуна Айлин не видела, зато слышала незнакомый мужской голос. Судя по своеобразному акценту, этот человек явно был чужестранцем, но зато говорил так, будто не сомневался, что все его слова являются непреложной истиной. Неужели это Шайтар? Хм, странно: Нази упоминала, что колдун немолод, а этот сильный звучный голос явно принадлежит мужчине, который, как говорится, должен находиться в полном расцвете сил. Подобный голос забыть трудно, он просто-таки цепляет за душу. Может, это говорит кто-то из учеников Шайтара? Нет, вряд ли колдун позволит своим ученикам разговаривать с пленниками, наверняка сам ведет беседу. Так, о чем же может идти речь?
— … Нечего людям протягивать свои руки к земным богатствам… — продолжал свою речь мужчина. — Не для того они созданы. Еще древние Боги завещали, что нельзя открывать пришельцам те сокровища, что спрятаны в ее недрах, и лучше никогда не трогать мать-землю. Все, что есть вокруг нас — все создано свыше, сотворено Богами, и таковым должно оставаться. А что творится сейчас? Тяжело смотреть на то, как истребляются леса, распахиваются земли, становится меньше лесного зверья, но зато везде бродят ваши коровы, свиньи и овцы.
— И в этом нет ничего странного… — теперь уже и Нази подала голос. Говорит она спокойно, да и внешне невозмутима, но что творится у нее внутри? Можно не сомневаться: будь ее воля, от колдуна не осталось бы и следа на камне. — Люди обустраивают свою жизнь, как могут.
— Обустраивают… — голос мужчины был полон презрения. — Лучше скажи — портят землю, а вместе с тем гробят на корню и все то, что росло на ней годами, веками и тысячелетиями. Мне на это смотреть не просто неприятно, но еще и страшно. В угоду примитивным потребностям людей губится первозданная природа, меняется то, что уже было создано Богами.
— Это вполне естественно. Мир не может стоять на месте, в нем постоянно происходят какие-то изменения.
— Э, тут я с вами не согласен. Если так пойдет и дальше, то мир изменится настолько, что будет невозможно исправить хоть что-либо. Недаром я ушел сюда, в это забытый всеми людьми холодный край, чтоб не видеть, как рушится то, что так долго и с любовью создавали Боги.
Надо же — невольно подумала Айлин, — у них там еще и беседы вовсю идут, дискуссии и обмен мнениями. Дело хорошее, только вот надолго ли у колдуна хватит хорошего настроения и желания общаться с пришлыми?
— Ну, в этом утверждении вы явно погрешили против истины… — в вежливом голосе Нази проскользнули язвительные нотки. — Нечего демонстрировать всем свою трепетную душу и высокие порывы — во всяком случае, на меня это не подействует. Все куда проще и примитивней: сюда, на Берег холодных ветров, вы забрались, вернее, спрятались от вполне справедливого наказания. Должна сказать, что место и верно, неплохое: вряд ли хоть кто-то решит искать вас здесь, в столь неподходящем для жизни месте. Ну, летом на этой полоске земли еще возможна более или менее сносная жизнь, зато зима с ледяными ветрами тянется нескончаемо долго, и без крайней на то нужды здесь задерживаться никто не станет.
— Вы не правы. Здесь просто-таки идеальное место не только для обучения, но и для самопознания и тренировки духа.
— Тем не менее, вы вынуждены сидеть здесь еще и потому, что хорошо знаете, как поступают с теми, кто поднимает руку на своих сотоварищей, то бишь магов и чародеев. Каждый из нас в курсе, что вы уже давно объявлены вне закона…
— Ваши законы писаны не для меня… — теперь уже в голосе мужчины слышалось презрение и высокомерие.
— О, да!.. — усмехнулась Нази. — Об этом вы уже говорили несколько лет назад, когда внезапно заявили о своих условиях. Надо сказать, что по-иному, кроме как наглыми и необоснованными, их назвать невозможно. Вы, непонятно отчего и невесть на каких основаниях потребовали, чтоб все маги и чародеи нашей страны едва ли не перешли в ваше полное подчинение, а иначе обещали кары и наказания. Неужели вы рассчитывали на то, что кто-то мог всерьез воспринять ваши слова?
— Та троица наглых магов, которые заявились ко мне домой, ясно дали понять это… — холодно заявил мужчина. — Увы, я вынужден был пойти на весьма неприятный шаг, чтоб дать понять остальным, что со мной шутки плохи.
— Трое убитых, да еще столь жестоко — это не шутки. Подобное куда больше смахивает на объявление войны.
— А я с этим и не спорю… — теперь в голове мужчины было удовлетворение. — Тем не менее никто из вас, слабые подмастерья, так не понял, насколько я сильнее любого из вашей жалкой компании. Именно потому я и решил перенести нашу борьбу в несколько иную плоскость. Правда, для этого мне нужно было время и покой, и я сумел раздобыть одно и другое.
— Ага, свести эту так называемую борьбу к старой, как мир, истине: плести интриги и убирать со своего пути конкурентов, дабы завоевать место на вершине… — согласилась Нази. — В этом нет ничего нового. Проиграть в ней не боитесь?
— Нахожу этот вопрос настолько смешным, что нет желании даже отвечать на него.