- Да. Я вижу как минимум восемь стай. Огромных, как... Как не знаю, что! Их тут тысячи... Словно они со всего желоба собрались!
Возникло длительное молчание. Герхардт следил за движением акул. Порой ему казалось, что одна из стай сворачивает прямо на него.
- Герхардт, - прозвучало в динамиках, - что акулы делают с установкой?
- Кружат вокруг нее. Словно свет им больше не помеха. Михаэль говорит, что это другие акулы.
- Другие?
- Я не знаю, что это значит...
- Свяжись с ним снова! Уговори всеми правдами и неправдами повернуть к базе. Ни в коем случае не приближайтесь к установке!..
В этот момент справа за бортом зашумели двигатели батискафа. Герхардт вскочил с кресла и, подбежав к боковым иллюминаторам, увидел, как ученый поднимается вверх. Не слушая больше базу, он вернул частоту на интеркоме и связался с Михаилом.
- Что вы делаете? - почти крикнул он. - Куда вы?
- Поднимусь повыше и подойду к установке.
- Стойте! Это же опасно! База просит вернуть вас назад. Вы убедились, что акулы нашли сюда дорогу. Зачем рисковать дальше?!
- Изначально я не для этого стремился сюда попасть.
- В любом случае это может стоить вам жизни!
- Я помню...
Герхардт обхватил голову руками, не зная, что говорить.
- Михаэль! Зачем вы это делаете? Если вы погибнете, ученые, что сменят вас, будут разбираться во всем с самого нуля!
- Ничего не изменится, даже если мы повернем сейчас же назад. Более того, в таком случае вся эта затея окажется бессмысленной. Да, мы убедились, что акулы нашли сюда путь. Но ответа на главный вопрос до сих пор нет. Мне нужно увидеть их собственными глазами.
- Ради чего?
- Ради того, чтобы понять, почему они все еще здесь.
Герхардт, недолго думая, дернул запуск двигателей и перевел рули резко вверх. Он двинулся вслед за Михаилом, но, что делать, еще не придумал.
Постепенно перед глазами исследователей буровая установка открылась полностью. Из-за завесы мути и грязи сперва показались исполинские колонны и стержень бура. Затем все остальное. Стержень был толстым и невероятно длинным. Он состоял из больших стальных цилиндров длиной по 10 метров, которые были соединены между собой специальными замками. Одним концом стержень врезался в дно, другой уходил вертикально вверх, во тьму. По некоторым слухам он заканчивался где-то около поверхности океана.
На высоте около 100 метров от дна на специальной опоре находился привод установки. Он выглядел как массивная цилиндрическая постройка, от которой во все стороны исходили трубы и кабели. Некоторые из них, объединенные в один большой пучок, устремлялись под ил, и несколько километров под землей шли вплоть до базы. Все остальное, что не устремлялось к ней, было соединено с различными приспособлениями и аппаратами, вмонтированными прямо в установку. Помимо привода и этих небольших приспособлений на установке не было больше никаких механизмов. Даже тех, что оказывали вертикальное давление на стержень. Он был достаточно тяжел, чтобы это делала гравитация.
Вокруг стержня и привода красовалась гигантская конструкция направляющих и поддерживающих опор. Первые не давали стержню выгибаться и ломаться, вторые - держали на себе привод и все остальное. От опор наружу по радиусу исходили несколько тонких косых упоров, похожих на аркбутаны средневековых замков. Своими концами они опирались на платформу и грунт.
Платформа внизу так и оставалась скрытой за плотной водой. Лишь грубые очертания просачивались сквозь такое расстояние. Герхардт различил по ее бокам широкие секции, сквозь которые из-под бура наружу выходили потоки камней и песка, и несколько жилых и научных модулей, стоящих наверху. Когда-то они служили ученым, что ставили эту платформу. Сейчас часть из них была деформирована, часть вырезана с основанием...
Казалось, само пространство около установки светилось ярким светом. Прожектора находились везде: сверху, снизу, спереди и даже позади батискафов. Внутри батискафа было светло, словно он находился на поверхности океана, а не под водой. Герхардт от непривычки на пару секунд перестал наблюдать за обстановкой и водил глазами по гондоле. Такой яркой он ее давно не видел. В свете прожекторов было заметно, как она изменилась с тех пор, когда пилот впервые сел за штурвал. Стала грязнее, бледнее... В труднодоступных местах скопилась пыль, а в местах, где постоянно терлись спины пассажиров об обшивку, - темные пятна.
Стаи акул стали значительно ближе. В то время, как они с ученым приближались к установке, акулы как будто двигались им навстречу. Медленно, по непонятной траектории. Не сразу он заметил, что их строй был не такой плотный, как раньше. Многие акулы уже не соприкасались друг с другом, а плавали отдельно. Как они ориентировались в пространстве, пилот еще не знал.
- Герхардт, - позвал Михаил, - останься на месте.
Пилот спорить не стал.
Батискаф ученого выступил вперед и проплыл еще несколько метров. Немец услышал, как у него раскрываются створки шахты-носителя, и через пару секунд оттуда наружу что-то вылетело. Герхардт привстал в кресле. Вниз по параболической траектории полетел какой-то прибор, прикрепленный к поплавку и грузику. Грузик сразу же отделился от всей конструкции и устремился прямиком на платформу. Поплавок и прибор последовали за ним, как только размотался длинный моток проволоки.
- Что это? - спросил пилот.