— Мы оба любим бейсбол. Особенно Макс. Хоккей зимой, летом бейсбол. Я его отдал в малую лигу.
— Ему там нравится?
Она заметила настороженность в его взгляде.
— Конечно.
— Я рада, что ты выбираешься иногда посмотреть игру.
— А ты была, как я заметил… очень занята.
Боже милостивый, неужели он подумал, что у нее романтические отношения с Даррелом или Уэйном? Или с обоими сразу. Она громко расхохоталась, только представив такое.
— О да!
Он прошел в кухню, снял бейсболку, умылся, плеская водой на лицо и голову, потом промокнул бумажным полотенцем.
— Так с чего начнем, хозяйка?
— Начни с коробок.
Она все еще находилась под его физическим обаянием. И чем дальше, тем больше. Пока они носили вещи, их близость только возрастала. Нина провела здесь предыдущий день в уборке и проветривании, а рано утром ее братья поставили огромную кровать прямо напротив широкого окна. Сбывалась мечта: просыпаясь, она каждое утро будет видеть озеро.
Пока они с Грегом открывали коробки, доставая постельное белье, лампы, книги, она пыталась сопротивляться его шарму, ее одновременно притягивало к нему и отталкивало, настораживало и пугало неожиданно возникшее между ними чувство близости. Вот и сейчас, помогая ей распаковывать вещи, он проникал в ее жизнь, видел ее любимые вещи, и это должно было ее возмущать. Или нет? Если нет, то почему?
Он стал разгружать очередную коробку, вынимая завернутые в бумагу картины в рамках, безделушки. Она вдруг спохватилась, пытаясь вспомнить, нет ли там чего-нибудь слишком личного, чего ей не хотелось бы демонстрировать постороннему.
— Послушай, Грег, — сказала она, голос прозвучал глухо в заваленной вещами комнате, — тебе не кажется, что между нами надо определить границы?
Он рассмеялся, обращая все в шутку:
— Какого рода? Чтобы тебя держать взаперти или мне не входить сюда?
— Я серьезно. Когда мужчина и женщина вместе работают, надо установить границы в отношениях.
— Ладно. Ты получишь свои границы. Если я их переступлю, только дай знать. Но ты должна объяснить, где они проходят.
За его веселым тоном она уловила легкое раздражение. И подумала, что, наверное, преувеличила опасность. А все из-за того, что испугалась, ощутив вдруг его мужскую притягательность. Что он привлекает ее больше, чем ей хотелось бы.
— Мы об этом еще поговорим. Спасибо, что помог мне вселиться.
— Скажи прямо — не желаешь видеть мою потную грудь, пока я рядом.
— Нет. Это не так…
— Значит, тебе нравится видеть мою потную грудь.
Она скрестила руки на груди с решительным видом:
— Нет. Послушай, мы оба не вчера родились. Мы должны остаться в этом бизнесе только как два профессионала, если хотим успеха.
— Понял. Я больше не буду при тебе снимать рубашку.
— А я при тебе. А теперь мне лучше заняться делами.
— Значит, только работа и никаких шуток. Такова Нина Романо.
— Да, ты угадал, я именно такая.
Она стала лихорадочно вспоминать, что положила в коробку, которую он только что открыл. В его руках появилась старая фотография в рамке. Там была запечатлена Нина на пятнадцатом году своей жизни, летом, за несколько недель до того, как потеряла невинность. Может быть, поэтому она так любила эту фотографию. Они с Дженни сидели на досках городского причала, обнявшись, их лица светились надеждой.
— Ты была очень хорошенькая.
Нина, закусив губу, бросила на него быстрый взгляд: интересно, что он помнит? Фотографируясь, она еще не знала, что скоро бездумно пойдет на секс с кадетом Вест-Пойнта и как плачевно все это закончится.
— Ты, наверное, даже не помнишь меня. Тогда наши пути несколько раз пересекались. Моя мать работала на кухне в лагере «Киога» каждое лето. И я туда часто приезжала. — Она не напомнила ему про свадьбу. Не собиралась бить ниже пояса.
— Значит, ты решила, что я тебя не помню.
— Но ты никогда не говорил об этом.
Может быть, она нафантазировала, считала его высокомерным, злилась и выдумывала, считая, что он не помнит ее.
— Господи, Нина, ты прекрасно знаешь, что я все помню, — сказал он вдруг серьезно, — я помню все, включая ту ночь в загородном клубе, и даже могу признаться теперь, что тот кадет был единственным парнем в моей жизни, кого я ударил из-за девушки.
О, вот ужас. Она надеялась, что именно это он забыл.
— Но ты никогда не говорил, что помнишь, вот я и подумала… — Она замолчала, не зная, что сказать.
— У меня была своя жизнь, но это не значит, что я страдаю амнезией.