— Пошли, познакомлю тебя с Дино.
— Дино Кармуниччи?!
Она не могла сдержать улыбки:
— Выходи.
— Вы знаете его? — спросил он недоверчиво. — Вот так, лично? Я не верю.
Дино был самой удачной находкой в ее политической карьере. Это случилось благодаря отцу. Тогда Дино и согласился привезти свою команду в город. Сейчас Нина собиралась его попросить еще об одном одолжении. Она повернулась к Максу:
— Прежде всего, хочу сказать, что ты не должен так выходить из себя, я осуждаю твое поведение. Конечно, со всеми бывает, но разрушать и портить вещи… швырять биту… Ты можешь так принести не только себе большой вред, но и окружающим. Он смотрел на нее и послушно кивал.
— Вы правы.
— И ты должен понять, что я делаю это для тебя не потому, что ты сегодня вышел из себя…
— Кто тут вышел из себя?
Они не заметили, как подошел Дино.
— Выплеск лишней энергии? — Кажется, Дино сразу понял и оценил ситуацию. Теперь Макс в надежных руках.
Авалон гордится своими историческими предками и их гражданской позицией. Когда близлежащий Кингстон был сожжен англичанами в войне времен американской революции, Авалон открыл ворота для беженцев и дал им кров и защиту. Но сегодня люди находят своих героев скорее на бейсбольных полях.
Поскольку время в игре считается только на аутах, однажды кто-то написал в «Нью-Йоркере» об этом: «Все, что требуется, — это не давать возможности игре останавливаться, бить, бегать, бросать, и вы победите время. Останетесь вечно молодыми».
— Мэр Романо?
Когда из старого интеркома донесся громкий искаженный голос секретаря, Нина чуть не подпрыгнула от неожиданности. Не столько из-за хриплого громкого звука сколько потому, что он вывел ее из глубокой задумчивости. Последний аудит финансовых дел города показал неприглядную картину и настолько обескураживал, что она была просто убита. Как ни старалась она вместе с городским советом понять, что происходит, и свести концы с концами, становилось ясно, что где-то происходит утечка средств, которую никто не может найти. Постепенно, где-то в середине срока работы мэром, она обнаружила, что существует бессчетное количество способов воровства.
Тяжело вздохнув, она нажала кнопку интеркома:
— Слушаю, Гейл.
— К вам посетитель — ваш отец.
— О! — Нина вскочила и поспешно пригладила волосы. — Пусть войдет.
Через секунду дверь распахнулась, и он уже стоял перед дочерью.
— Кажется, я немного рано… Надеюсь, ты не возражаешь?
Она закрыла программу аудита на компьютере.
— Нет, конечно. Сейчас, подожди минутку.
Она сгребла в кучу отпечатанные доклады, письма в огромную плетеную сумку, достала компактную пудру и поправила прическу. Клеветники и завистники прозвали ее хиппи-мэром, и это заставляло ее постоянно следить за своим внешним видом. Она еще ни разу не встречала лично Дино Кармуниччи и, подумав, выбрала бежевое платье длиной до колен и туфли на низких каблуках. Хиппи точно такие не носят.
— Как я выгляжу? — спросила она с беспокойством.
Отец улыбнулся широко, от уха до уха, этой улыбкой он последние тридцать лет покорял учеников средней школы Авалона.
— Ты выглядишь на миллион долларов. Я горжусь тобой.
— Я так долго ждала и хотела услышать это от тебя, папа.
— О чем ты? Что я горжусь тобой? Ты что, шутишь? Да, я горд своими детьми, всеми, без исключения. А тобой особенно. Тобой и Сонет, вами обеими. Может быть, я не повторяю это вслух каждый день. Но вот сейчас говорю еще раз — я тобой горжусь. И всегда гордился.
— Спасибо. Я так сегодня нервничаю перед этой встречей. Это очень большое событие и важное решение для нашего города. И большой риск.
— С каких это пор ты боишься риска и ответственности?
— С тех пор, как я стала мэром этого города и стала отвечать за все.
— Поэтому тебе и доверили люди. Они тебя выбрали. Это действительно было так. У Нины была безупречная репутация, ее считали очень деловой, неподкупной и надежной. Они не знали, что существует другая Нина Романо, которая, просыпаясь среди ночи, нервничает и долго не может уснуть, пытаясь найти правильное решение.
Они вместе вышли из мэрии и сели в машину отца, серебристый «приус», автомобиль был приобретен, когда близнецы поступили в колледж.
— Знаешь, я скучаю по старому семейному гнезду на колесах, — пока она пристегивала ремень, говорил отец, — а ведь не мог дождаться, когда стану ездить в машине, не похожей на аэродромный грузовик.