На следующий день Ливия вместо того, чтобы работать, отправилась бродить по городу, на ходу ей лучше думалось, она хотела понять, что же ей делать, как поступить. Всё, что казалось ей таким прочным, рассыпалось в один миг — работа в фирме, дружба с Алешандре. Зато появилось что-то другое: Гума, работа у Феликса, тётя Леонтина… Ливии так хотелось в Рио! Она не сомневалась, что, как только разошлёт своё резюме по разным фирмам, работа непременно найдётся. Вопрос был в деньгах. Взять их было неоткуда. Ливия брела, куда глаза глядят, и ноги сами привели её на причал. Там всегда царило оживление. Рыбаки толпились вокруг грузовика-рефрижератора и что-то горячо обсуждали. Ливия заинтересовалась и подошла поближе. С ней поздоровался Руфину, друг Гумы. А Гума? Где же Гума?
— Привет, Ливия! — тут же услышала она голос, который ей так нравился. Гума подошёл к ней, глаза у него сияли. — Ты даже не представляешь, что у нас творится, — радостно заговорил Гума. — Сегодня я впервые отвёз рыбу в Салвадор, и мы получили в четыре раза больше денег, чем получали от Эриберту. Мы одержали победу! Понимаешь? Теперь мы сами будем продавать рыбу.
Глаза Ливии засияли в ответ. Она была рада за ребят с причала, наконец-то им повезло! Может, и ей повезёт тоже?
— Дело не обошлась без приключений, — продолжал Гума, — Посреди дороги меня остановила налоговая инспекция, а у нас пока ни одной бумаги! Представляешь, что могло быть? Арестовали бы наш товар, и конец всему нашему предприятию. И вдруг…
Ливия слушала, широко раскрыв глаза.
— Инспектор оказался крестником матушки Рикардины, моим приятелем, которого я вдобавок вытащил из воды, когда он тонул. Представляешь? Ясное дело, он меня отпустил.
Ливия радостно рассмеялась. Подошедшая чуть ли не вплотную Эсмералда окинула Ливию ревнивым взглядом. Если бы она могла, то уничтожила бы эту блондиночку!
— Пойдём, Ливия, — предложил Гума, — выпьем сока за успех нашего предприятия!
И они направились к «Звёздному маяку» под ненавистным взглядом Эсмералды.
— Пойдём и мы пить сок, — предложил Эсмералде Руфину, который был готов целовать землю, по которой ходила эта девушка.
Но Эсмералда и в грош не ставила своего преданного поклонника. Наоборот, она всегда рада была сообщить ему какую-нибудь неприятную новость, как сделала это и на сей раз:
— Гайде мне сказала, что возвращается твоя сестра Селминья. Думаю, она поселится у тебя?
Руфину даже сплюнул от негодования.
— Никогда! Никогда в жизни этого не будет! – произнёс он в сердцах. — Не говори мне о Селминье. У меня больше нет сестры!
В их разговор вмешалась Рита, которая стояла неподалёку. В этот радостный день на причале собрались все, потому что такого праздника нижний город ещё не помнил.
— Руфину! Не говори так! Я знаю вас с самого детства, вы для меня как родные дети, и мне больно такое слышать!
— Тётя Рита! Вы для меня как родная мама, а Гума как родной брат. Но сестры у меня нет, раз она пошла по дурной дорожке!
Голос Риты дрогнул, когда она вновь заговорила о Селминье.
— Я буду молиться о ней, Руфину. О тебе и о ней, потому что вы брат и сестра.
Но Руфину искал глазами Эсмералду, увидел и поспешил за ней. А Рита так и осталась стоять неподвижно, молясь всем богам, чтобы дали сил ей самой и помогли её дочери.
Руфину спешил за Эсмералдой, а она торопилась, чтобы не потерять из виду Гуму. Зато Гума с Ливией никуда не торопились. Они сначала выпили сок из гуявы, который напомнил Ливии детство, потом предались воспоминаниям о своей первой встрече, потом снова вернулись к действительности, сообразив, что стоят возле дома Ливии и пора прощаться. Их прощание вышло долгим, вот, наконец, Ливия вошла в дом и столкнулась нос к носу с Алешандре.
— Я был не прав, Ливия. Не знаю, что на меня нашло, — сказал он. — Я беседовал с твоей тётушкой и ждал тебя, чтобы извиниться. Прошу тебя, не лишай меня своей дружбы! Я очень дорожу ею.
Ливня была в хорошем настроении, а Алешандре выглядел таким кротким и предупредительным, что обрывать разговор не было никакой причины.
Августа, выглянув, стала приглашать Алешандре, выпить чаю, он охотно принял её предложение. За столом он сказал Ливии, что приготовил ей сюрприз: приглашает её поужинать лангустами в Салвадоре.
— У меня за углом вертолёт, — сказал он.— Слетаем, отпразднуем примирение.
— Я так давно не ела лангустов в Салвадоре, — мечтательно проговорила Леонтина. — А я их так люблю!
— А что вам мешает полететь с нами? — весело предложил Алешандре, прекрасно понимая, что согласие Ливии после этого ему обеспечено.