А Жак всё продолжал воевать с Жудите. Чем настойчивее она убеждала его покончить с контрабандой, тем упорнее Жак настаивал на своём.
— Риск — мужское дело, — твердил он. — Главное для мужчины — это зарабатывать деньги.
А потом с этими деньгами он отправлялся в «Звёздный маяк» или, как называли его рыбаки, «Маячок», набирался там до положения риз и спускал всё, что заработал.
Жудите плакала всё чаще и чаще, не зная, как ей поступить. Пасока страдал от этого, и в один прекрасный день нашёл выход: отправился к бабушке Ондине за помощью.
— Они всё ссорятся и ссорятся, — печально сказал он. — Никогда раньше такого не было. Может, ты поговоришь с папой или мамой?
Внук смотрел на бабушку с такой надеждой, что у той сердце перевернулось.
Ондина отправилась навестить сына, размышляя, что ему скажет. Она и раньше терпеть не могла Эриберту, а теперь и вовсе возненавидела. Это он оплёл её Жака, замутил ему голову и душу. Она знала о кооперативе рыбаков и решила убедить сына сотрудничать с Гумой.
Обсудив всё между собой, Ондина и Жудите решили поставить Жаку условие: Жудите рожает второго ребёнка, а Жак работает в кооперативе.
Узнав о втором ребёнке, Жак принялся целовать и обнимать Жудите, он кружил её по комнате, а она повторяла:
— Ты не можешь оставить детей сиротами, ты больше не будешь рисковать своей жизнью!
— Послушайся матери, сынок, — вторила невестке Ондина. — Еманжа послала Гуму помогать вам всем! Не иди против Еманжи, сынок!
— Уговорили! — в конце концов, откликнулся Жак. — Но сначала мне нужно присмотреться!
— Присматривайся, — отозвались хором обрадованные женщины.
Жак решил отпраздновать столь важное для него решение в «Маячке», но по дороге повстречал не друзей-приятелей, а Эриберту.
— Я думаю завязать с твоими поручениями, старик, — сказал ему Жак с ходу, — пора к кооперативу присматриваться.
— Присматривайся, — весело откликнулся Эриберту, — и мы будем сравнивать, у кого дела лучше двигаются — у меня или у Гумы. А пока я тебе буду денежку подбрасывать, чтобы ты обо мне не забывал. Идёт?
— Неужели ты меня так ценишь? — польщённо осведомился Жак.
— Да, так ценю, что и словами не передашь! — ответил Эриберту.
С этого дня Жака стали видеть в компании Гумы. Вместе с рыбаками он выходил в море, принимал участие во всех делах кооператива. Друзья радовались произошедшей с ним перемене. Жудите плакала, но уже от радости. Однако и на расспросы Эриберту Жак отвечал всегда обстоятельно, подробно и охотно. Эриберту нахвалиться не мог своим информатором.
Через неделю Феликс ещё раз напомнил Эриберту, что дал ему поручение. Эриберту ответил, что готов его выполнить. От Жака он знал о ближайшей поездке Гумы в Салвадор и о том, что рыбы в холодильнике лежит очень много. Грузовик был далеко не новым, так что на одном из дорожных поворотов тормоза его вполне могли отказать. Но предварительно нужно было им немного помочь, что для Эриберту большого труда не составляло. А вот что предпринять, чтобы Гума остался жив, когда грузовик покатится в море? Дьявольски изощрённый ум Эриберту подсказал ему средство и на этот случай.
Накануне поездки в Салвадор Гуму мучили дурные предчувствия. Он даже поделился ими с Ливией, когда они встретились вечером на пляже. Ливия приняла предложение Феликса, материально оно было необыкновенно выгодно, и теперь работала на его фабрике, создавая компьютерный отдел. Днём на работе она постоянно виделась с Алешандре, а по вечерам встречалась с Гумой.
— Знаешь, почему-то на душе так муторно, что хоть меняй маршрут, — говорил он ей о своих предчувствиях. – Но я-то знаю, от судьбы не уйдёшь, так что поеду привычной дорогой!
Ливии стало не по себе от его слов, она заглянула в святилище матушки Рикардины и попросила её помолиться за Гуму Еманже.
— Я молюсь, — улыбнулась девушке Рикардина. — Меня и просить ие надо. Молиться нужно не за Гуму, а за другого, — прибавила она, но не сказала за кого.
Когда Гума сел за руль, Эриберту предложил Жаку место в своей машине:
— Почему бы и нам не проехаться в Салвадор?
— Действительно, почему бы и не проехаться, — согласился Жак.
Они ехали по шоссе и видели впереди себя рефрижератор Гумы.
— А тебе не приходило в голову, что ты шпионишь в мою пользу за своим приятелем? — внезапно спросил Эриберту.
Жак даже поперхнулся от такого неожиданного вопроса.
— Понял. Не приходило, — усмехнулся Эриберту. — А зря. Ты кажешься очень сообразительным парнем, а такую простую вещь проморгал.