— Но я слышал, что она тоже исчезла. Это правда? – встревоженно спросил Бабау.
— Да, — подтвердила Роза. — И это ещё одна мрачная тайна, которую я должна разгадать! Выйдя из тюрьмы, я обосновалась в Салвадоре, надо было как-то налаживать собственную жизнь… А дона Коло однажды перебирала старые вещи и обнаружила письма, написанные моей сестрой. Они были адресованы отцу её ребёнка.
— Почему же она их не отправила? — задал резонный вопрос Бабау.
— Арлете писала их уже после его смерти, — пояснила Роза. — По сути это были даже не письма, а дневник, в котором она обращалась к своему умершему возлюбленному. Так дона Коло узнала его имя и сразу же позвонила мне. Она сказала, что поедет к его родственникам и потом позвонит мне снова. Она и в самом деле туда поехала, но тоже исчезла. Поэтому я и решила действовать хитрее, осмотрительнее.
— А как звали того мужчину, она успела тебе сказать?
— Да. Бартоломеу Геррейру.
— Что?! — вскочил с места Бабау. — Брат сеньора Феликса? Не может быть!
— Почему же? — удивлённо спросила Роза.
— Потому что тут концы с концами не сходятся, — ответил Бабау. — История с исчезновением доны Коло известна многим. Эта дама действительно побывала в доме Геррейру, но дона Адма — жена сеньора Феликса — утверждает, что именно дона Коло была любовницей Бартоломеу Геррейру.
— Бред какой-то! — воскликнула Роза.
— Не надо так волноваться, — попытался успокоить её Бабау. — Я только передаю то, что слышал. По словам доны Адмы, твоя дона Коло приезжала к ней вымогать деньги. И дона Адма дала ей кучу денег, чтобы та держала рот на замке, иначе всякие слухи могли помешать карьере сеньора Феликса. А потом Эриберту отвёз дону Коло в Салвадор.
— Зачем? Она ведь жила в Итамаражи!
— Не знаю, — пожал плечами Бабау. — Возможно, она решила, что с такими деньгами в Салвадоре ей будет лучше.
— Не могу в это поверить! Тут действительно концы с концами не сходятся, — вслед за Бабау повторила Роза, а он продолжил развивать своё предположение:
— Давай всё же допустим, что дона Адма и впрямь откупилась от доны Коло. Только допустим! Знаешь, когда в кармане хрустит пачка денег, её хочется распушить… Может, дону Коло ограбили в Салвадоре. Или в Итамаражи, когда она туда вернулась. С ней могло случиться несчастье, разве не так?
— Нет, это не похоже на несчастный случай, — твёрдо произнесла Роза. — Здесь было совершено преступление, злодейство. И я докопаюсь до истины. Уверяю вас: я узнаю, что случилось с моей сестрой, её сыном и доной Коло! А вы мне в этом поможете. У вас в кабачке бывает много разных людей.
— Конечно, Роза, теперь я буду держать ухо востро и, как только услышу что-то важное, сразу же примчусь к тебе, — пообещал Бабау. — А о том, что ты мне сейчас рассказала, я никому не проболтаюсь, можешь не беспокоиться.
— Спасибо вам, — растроганно поблагодарила его Роза. — Вы придёте на открытие моего ночного клуба?
— А разве я дурак, чтобы пропустить праздник? — усмехнулся в ответ Бабау. — Приду. Хотя и опасаюсь, что все мои клиенты переметнутся к тебе.
— Можете не опасаться, — тоже улыбнулась Роза. — Чтобы стать завсегдатаем моего заведения, нужны большие деньги. Но в день открытия угощение будет бесплатным, так что приводите всех своих рыбаков!
Возвращаясь домой, Бабау подумал, что ему непременно следует поговорить с Ондиной, которой наверняка известно многое и о любовных связях Бартоломеу, и о визите доны Коло в дом Геррейру. В то же время он рассудил, что сейчас такой спокойный, доверительный разговор невозможен — пусть старушка хоть немного оправится от горя, которое обрушилось на её семью. Ей, бедняге, сейчас не до чужих проблем, со своими бы как-нибудь разобраться!
О бедах Ондины знали все в рыбацком посёлке, и все ей сочувствовали, но помочь ничем не могли. Разве способен кто-либо вернуть ей погибшего сына?…
Потеряв Жака, Ондина в одиночестве постарел на десяток лет, но горе своё переносил мужественно, всячески поддерживая внука и овдовевшую невесту, которая носила под сердцем ещё одного ребёнка.
Жудите тоже старалась сохранять присутствие духа, понимая, что каждая её слезинка негативно сказывается на здоровье малыша, осиротевшего ещё до рождения. Однако злой рок в обличье Эриберту продолжал преследовать двух несчастных женщин. Вскоре после гибели Жака Эриберту предъявил Жудите долговую расписку её мужа и потребовал, чтобы она выплатила деньги без промедления.