Стук в дверь прервал ее мысли. Наверное, кто-то из строителей. Они были повсюду, что-то измеряли, что-то подправляли, красили, иногда даже советовались с Дэзи, как будто она здесь что-то решала, словно не видели, что она абсолютна беспомощна, ничего не умеет, даже стиральную машину не могла правильно включить.
Хлопая по пяткам шлепанцами, она открыла дверь.
— Привет, Дэзи.
Она застыла, глядя на неожиданного гостя, Джулиана Гастине. Они познакомились в лагере «Киога» прошлым летом. Казалось, это было так давно. Странно, что он вообще узнал ее в таком виде.
Джулиан был потрясающим парнем, девчонки сходили по нему с ума. Высокий, стройный, красивый афроамериканец, мать у него была белая, от нее он унаследовал голубые глаза, от отца смуглую кожу. И у него была такая потрясающая улыбка, что у девчонок в ушах начинала звучать сладкая музыка и хотелось сразу броситься ему на шею. Вот и сейчас он улыбался, и она невольно ответила улыбкой, на мгновение став прежней Дэзи — беспечной, веселой и кокетливой, какой и должна быть девушка в ее возрасте.
— Джулиан! — воскликнула она и, привстав на цыпочки, обняла его.
И сразу огромный, как «фольксваген», живот напомнил, как она изменилась. Впрочем, Дэзи давно перестала стесняться своего живота. Отношение людей было разным, некоторые принимали ее беременность спокойно, некоторых она смущала, некоторые возмущались, но ей было все равно, ведь изменить свое положение она была не в силах. Оставалось смириться.
— Заходи, — она повела его в комнату, — я знала, что ты приедешь на свадьбу брата, но не ожидала увидеть тебя сегодня.
— Этим летом Коннор дал мне заработать немного денег для колледжа.
Его прошлое не было безоблачным. Воспитывал его отец — специалист в области ракетостроения, но его убили, когда Джулиан был еще ребенком. Джулиан стал жить с матерью — актрисой, которая «пробивалась в звезды», и ей было не до него. Мать Дэзи по сравнению с ней была прямо Мэри Поппинс.
Удивительное дело, но Джулиан не стал наркоманом, не пошел по пути криминала, он благополучно окончил школу, где учился хорошо и с легкостью. Он был всегда рисковым парнем. Любил спорт с высокими скоростями, любил покорять вершины.
Дэзи училась в престижной школе на Манхэттене, куда родители записывали детей еще до их рождения, а он учился в Калифорнии, в Чино, и, вероятно, кончил бы тем, что стал рабочим парнем, занимаясь серфингом по выходным, но у него был брат Коннор, который в него верил. Дэзи было хорошо известно благодаря ее отцу, как важно иметь рядом человека, который верит в тебя и доверяет тебе. Это помогает тебе ощущать себя человеком.
— Так ты будешь дружкой жениха.
— Так мне сказали. — И он раскинул руки, как шоумен. Ого. Эти плечи, эта улыбка, в ее ушах снова зазвучала сладкая музыка.
— Если бы прошлым летом кто-то сказал, что твой брат и моя кузина поженятся, я бы не поверила.
— Я тоже.
Если Оливия была квинтэссенцией Манхэттена, то Коннор — обычный труженик из маленького городка. Но они составили идеальную счастливую пару.
— Да, иногда с нами происходят странные вещи.
— Хочешь об этом поговорить?
Ей не надо было объяснять, что такое быть громадной, как слон, он это видел. Она села на диван, натянув на живот растянутую майку. С тех пор как она в слезах открылась отцу прошлым летом, ей пришлось разговаривать на эту тему со всеми — с родными, с учителями, докторами, воспитателями в лагере. Она говорила и говорила, пока не почувствовала себя выжатой и опустошенной. Но это не помогло, потому что она все равно стыдилась и чувствовала себя не такой, как все.
— Мне просто надоело объяснять, могу только сказать, что это произошло не случайно.
Она взяла рубашку Макса, где не хватало трех пуговиц, и стала их пришивать, чтобы занять руки, но плохо справлялась, нитка все время путалась, а она упрямо продолжала свое дело.
— Знаешь, у меня будет мальчик. Он вот-вот родится. Я должна быть на свадьбе подружкой невесты, но Оливия на всякий случай подыскала мне замену. Впрочем, зачем я тебе все это рассказываю — тебе не понять моего состояния.
— Кажется, я понимаю. В моей школе такое частенько случалось. — Он кашлянул в замешательстве. — А отец ребенка, он здесь?
Она засмеялась:
— Это мой парень из бывшей школы. Логан О’Доннел. В последний раз я его видела, когда плясала на столе, нанюхавшись кокаина.
— Но что он об этом, — Джулиан сделал неопределенный жест в сторону ее живота, — думает?
— Я ему пока не говорила. — Она решительно оборвала все связи, ведь Логан никогда не относился к ней серьезно. Она слышала, что, когда он возвратился из лагеря прошлым летом, отец отправил его доучиваться последний год в очень дорогой пансион, чтобы решить проблемы с наркотиками.
Наконец, она пришила все пуговицы, криво, но надежно.
— Мне ничего от него не надо. Но однажды ребенок захочет узнать, кто его отец. Я решила написать ему письмо. Мама советует заверить его у нотариуса и послать заказным, с уведомлением о получении. Текст я пока не придумала, но работаю над этим.
— Потом это придет.
Его поддержка была ей приятна. Не то что ее подруги, которые советовали обязательно привлечь Логана, чтобы он разделил трудности и ответил в равной степени за их глупость. Но Дэзи была против этого. Ей очень понравилось, что Джулиан не осуждает ее, спокойно относится к ее беременности, выслушивает, она даже не стеснялась своего огромного живота.
Услышав, что перестал крутиться барабан сушилки она пошла в соседнюю комнату, открыла стиральный автомат, и, раскладывая белье, непрерывно говорила, рассказывая Джулиану о своих делах. Она окончила среднюю школу в Авалоне, работала какое-то время в кондитерской, потом переехала с отцом сюда и помогает ему, применяя свои знания в фотографии, чтобы создать рекламу гостиницы.
— А как ты? — спохватилась она, прервав поток слов, оказывается, ей так хотелось откровенно выговориться.
— Еще в школе меня приняли на курсы летной подготовки, хочу поступить в летную школу.
— Но это опасно.
— Для новичков, хотя, ты права, придется нелегко. — Он окинул взглядом ее живот. — Мне кажется, что тебе тяжелее. А бояться не так уж плохо, страх делает человека осторожнее.
— Послушай, я в жизни не думала об осторожности и никогда ни о ком не заботилась, ни о цветке, ни о животном. У меня не было даже собаки. Но я не поставила крест на своем будущем. Не знаю, смогу ли я воспитать ребенка одна, как Нина Романо. Или захочу отдать его на воспитание родственникам, которые ждут этого не дождутся. А самой продолжить учебу или пойти работать. Я еще не решила.
— Знаешь, моя мать отдала бы меня на усыновление, если бы отец не забрал к себе. Иногда я думаю, что бы из меня получилось, будь у меня нормальная семья. Мой отец не был совершенством, но я никогда не променял бы его на приемных родителей, которых подберут органы опеки. Даже если это будут прекрасные люди, готовые любить тебя как родного.
Дэзи поняла, что Джулиан любил отца и, хотя постепенно смирился с потерей, до сих пор испытывает боль.
— Итак, мистер Умник, где ты будешь учиться?
— Корнелл. Начинаю осенью.
Она повеселела:
— Кажется, Итака не так далеко отсюда.
— Это и было моим намерением. Мы с братом росли порознь, а теперь я хочу видеть его чаще, — и вдруг посмотрел ей прямо в глаза, — и тебя тоже.
Она покраснела. Смешно, что она не потеряла способности флиртовать даже в таком виде. Расплывшаяся и огромная, как дом. Она попыталась быть серьезной.