Но реакция Шарлотты была странной:
— А ты уверена, что это у тебя не предсвадебный синдром?
Жанет опешила, глядя на мать.
— То есть как?
— То есть так! Прекрати эти глупости!
Надежда на помощь постепенно растворялась, уступая место привычным досаде и обреченности, которые Жанет всегда испытывала рядом с родителями:
— Мама, ты опять за свое?
— Знаешь, — не слушала ее Шарлота, — многие невесты и не такое вытворяют перед свадьбой. А все потому, что у них крыша едет от волнения.
— Мама, но как же так?.. Я хочу подумать, все отсрочить…
— Нечего думать! Тебе вон какой вариант предлагается. Где ты лучше найдешь? А то провыбираешь и останешься с носом. Тебе уже двадцать шесть, между прочим. Берут замуж — быстрее соглашайся! Будь я на твоем месте, я бы ни секунды не думала.
— Да ты и на своем ни секунды не думала.
— Правильно! Мне в тридцать думать было уже поздно. Быстрее вышла замуж за Билла, и хорошо. Главное — одной не остаться!
— Это как раз не главное, — сумрачно ответила Жанет. — Разве ты была счастлива?
— Это тоже не главное…
— Как же так?
— Вот так! Ну а подруги твои что скажут, ты подумала? — перешла в контрнаступление Шарлотта. — Они ведь все решат, что Ивель тебя бросил, а не ты его!
— Да какая разница, что кто решит! — закричала Жанет. — Мама, я хочу подумать! По-ду-мать! Понимаешь? Я хочу, чтобы у меня не оставалось никаких сомнений в том, что я делаю.
— А у тебя и так не должно быть никаких сомнений. Тебе пора замуж, чтобы не выходить так поздно, как я. Еще дети пойдут, спасибо мне скажешь.
Жанет была в отчаянии. Она так не может! Она снова одна! Она снова одинока в этом бушующем, грубом мире, а ее эльф никак не прилетит. Ивель — теперь она точно знала это — совсем не ее эльф.
Но последние слова матери запали Жанет в душу: а и правда, что скажут подруги? Особенно Эйрин — девушка из хорошей семьи, ее школьная подруга? Узнав о помолвке, Эйрин была просто взбешена! Она-то думала, что первая выйдет замуж, а Жанет ее опередила.
Жанет решила, что ради всех сплетниц она во что бы то ни стало выдержит это испытание (ей не впервой выдерживать испытания) и выйдет замуж. Ведь потом, если что, можно и развестись.
В последний вечер перед свадьбой ей стало хуже. Она металась по дому и не могла найти себе места. Наконец, набрав номер Ивеля, со слезами принялась уговаривать его все отменить. Она рыдала в трубку и стояла на коленях, как будто жених мог это увидеть по телефону. Ивель, не на шутку перепуганный, приехал к ней и провел всю ночь рядом, держа за руку, а Шарлотта точно так же на коленях умоляла Жанет не отменять решения…
На следующий день свадьба состоялась.
— Смотри-смотри, сейчас они начнут целоваться! — Оливия толкнула мужа в бок, отчего тот расплескал вино на белые брюки и начал чертыхаться.
— Ну прости, прости, милый! Стенни, почему ты на все вечеринки ходишь исключительно в белых брюках? Ведь это же чревато вот такими казусами, и вещи портятся…
— Ладно, разберусь. — Стен раздраженно отошел от жены и поставил бокал на стол. — Пойду прогуляюсь, а ты потом расскажешь, что было.
— Ну-у-у! — капризно протянула Оливия. — Я так не хочу!
— Пожалуйста, дорогая, не надо начинать.
Оливия вздохнула и села в соломенное кресло. Таково было распределение ролей в их семье: Стен где-то гулял, а она терпеливо его дожидалась. Правда, на этот раз скучать ей, похоже, не придется. Вечеринка загадочного француза Гартье с каждой минутой набирала обороты.
Час назад все сошли на берег в городке Марш-Харбор на острове Абако, где их теплоход, неуклюже громоздившийся возле маленьких яхт, казался огромным чудовищем. Он не смог подойти слишком близко к берегу и пришвартовался к длинному пирсу, на несколько десятков метров уходившему в океан, из-за чего гостям пришлось довольно долго идти пешком. Однако эта экзотика никого не обидела, даже напротив — взбодрила и развеселила.
Городок, по крайней мере его ракурс с воды, чрезвычайно понравился Жанет. Обычный курортный вид, словно с рекламного проспекта туристической фирмы. Длинные полукруглые террасы, открывавшие ряды красивейших вилл, прибрежные плавучие ресторанчики, хижины с соломенными шляпками крыш рядом с шикарными белыми особняками… Все это манило к себе, утопая в лохматых верхушках пальм, и Жанет вдруг подумала: а не остаться ли тут? Пусть Ивель отдыхает без нее. А она отдохнет от него…