– Незачем злиться просто потому, что твой дружок удирает из страны каждый раз, когда вспоминает, что у тебя нос как у поросенка, – пожал плечами Иннес и вернулся к подсчетам.
– У меня не поросячий нос! – возмутилась Флора.
– Полосята халошие, тётти Флова! – прозвучал тоненький голосок.
Оглянувшись, Флора увидела, что Агот пытается вытащить из буфета старую почерневшую кастрюлю в два раза больше нее самой.
– Агот! – взвизгнула Флора, бросаясь к девочке.
Груда кастрюль и сковородок с грохотом посыпалась на каменный пол. Брамбл, дремавший перед очагом, вскочил, залаяв. Отец Флоры тоже мгновенно проснулся, и оба они, человек и пес, оглядывались по сторонам с весьма похожим выражением на лице и на морде.
– Агот так не делать! – закричала малышка, покраснев от возмущения.
– Все в порядке, – успокоила ее Флора, принимаясь собирать утварь. – Поможешь мне?
Но Агот отбежала к любимому отцу и уткнулась лицом в его шею, как делала иногда, чувствуя себя оскорбленной.
– Ты настоящая мартышка! – сказала Флора.
Она оглянулась. Агот застенчиво выглянула из-за обнимавших ее рук отца, проверяя, смотрит ли на нее Флора. И как только поймала ее взгляд, тут же снова спряталась. Флора улыбнулась себе под нос, довольная уже тем, что не ей придется иметь дело с Агот, когда та станет подростком.
Пришел Финтан, принес большой букет свежих цветов. Здесь были огромные пионы, белые розы и все то, что, вообще-то, вряд ли можно найти в марте на шотландских островах. Флора уставилась на них, а Финтан взглядом искал вазу.
– Это что такое? – ядовитым тоном поинтересовалась Флора.
– А… – откликнулся Финтан, – это Колтон каждый день их присылает, когда уезжает. Боже, как я люблю этого человека! – Он стал аккуратно обрезать стебли.
– Не слишком долговечные дары… – мрачно заметила Флора.
– Ох, не знаю… – Финтан старательно поставил цветы в старую керамическую вазу их матери. – Но мы с ним, думаю, надолго…
Глава 7
– О да!
– И это, – сказала Флора, – одна из многих причин нашей дружбы.
Вечером в субботу они с Лорной сидели в гостиной подруги. Флора принесла угощение, ее экспериментальный хлеб с луком-пореем и сыром буквально таял во рту, в особенности в сочетании с выдержанным красным вином. Снаружи ветер из густой, непроницаемой тьмы бросал в окна потоки дождя, а подруги сидели на уютном диване, натянув пижамы и теплые шерстяные носки, перед ними в камине гудел огонь, и завтра не нужно было идти на работу…
Флора рассказала Лорне о предложении Джен организовать ее свадьбу, и та от души хохотала, отчего у Флоры тут же поднялось настроение.
– Она что, действительно заявила, что это будет жестом благотворительности?
– Именно, – кивнула Флора, – по отношению к ее весьма состоятельной родне.
– Некоторым людям всегда мало, – покачала головой Лорна. – А ты поговорила об этом с Чарли?
– Нет, – ответила Флора. – А надо? Это ведь может показаться глупо? Вроде я как бы ему внушаю, что он выбрал второй сорт.
– Ничего подобного, – возразила Лорна. – Он выбрал самое лучшее. На Муре.
– Ну да, она неплоха, – с легким унынием согласилась Флора. И схватила свой телефон. – Ну, черт побери!
– Что такое?
– Сообщение от нее! Может, она стоит под дверью и подслушивает?
– Тебе хватит, больше не пей! – решила Лорна.
Флора посмотрела на бутылку:
– Нет, мне стало плохо. Она все-таки хочет, чтобы мы снабдили свадьбу продуктами – «хочет меня», вот как.
– А кто еще способен все устроить как следует? Инге-Бритт, с ее жирными сэндвичами с колбасой?
– Я, наверное, как раз этого и хотела бы на своей свадьбе, – сказала Флора.
– На самом деле Джен хочет, чтобы ты была там и видела, как они с Чарли венчаются, – подумала вслух Лорна.
– Что ж, вполне справедливо, – кивнула Флора. – И это будет отличной проверкой, когда откроется «Скала». И после того дел у нас будет по горло. Надеюсь.
Они с Лорной подняли бокалы и чокнулись.
– А как там Сайф? – спросила Флора.
Такой вопрос она могла задать только после пары бокалов вина.
– Ужасно разволновался, когда увидел кита, – пожала плечами Лорна.
– Ох, боже, они же не вернулись? – нахмурилась Флора.
Ее бабушка постоянно говорила, что умеет общаться с китами, – это было частью нелепой старой семейной легенды о том, что все женщины в их роду – селки, что они вышли из моря и должны будут вернуться туда. Флора не обращала на это внимания. Но отчасти в этом крылась и правда: во всяком случае, Флора ощущала духовное родство с огромными существами и тревожилась за них, когда им грозила опасность.