Остров Двух кривых дюн… Название не выходило у меня из головы. Я взглянул на отметки глубин и вздрогнул при мысли, что мне предстоит пройти тут, чтобы настичь АПЛI. «Мутная вода», — отмечала карта. Я понимал смысл этих слов: песок, поднятый со дна и загрязняющий и без того мутную воду, что грозило осложнить поиски проходов. Канал. Вот что мне было нужно. Если на острове имелась какая-то бухта, значит, должен существовать и какой-то проход в нее.
Я еще раз взглянул на карту. Около холма с тремя вершинами имелась пометка: «Смотри врезку». Стало быть, старик сделал еще и карту-врезку самого острова? Но где же она? Карта была начерчена на пергаменте. Я самым тщательным образом осмотрел ее, но врезки не обнаружил, и уже пришел было в отчаяние, когда заметил в нижнем правом углу пергамента трещинку. Просунув туда палец, я нащупал клочок очень тонкой бумаги, осторожно извлек его и чуть не вскрикнул от радости: крупномасштабная карта острова Двух кривых дюн с проходом к нему, расположенным близ остроконечной скалы, которую я уже видел на основной карте!
Это был подлинный шедевр картографии. Старый моряк взял пеленги холма с тремя вершинами и входного канала по отношению к торчащей из моря скале. Неудивительно, что этот клочок суши получил название острова Двух кривых дюн. Проход, или канал, напоминал завиток раковины человеческого уха: обращенный сначала на восток, он почти сразу круто поворачивал к северу, потом обратно, параллельно своему первоначальному направлению. Между двумя завитками находилась гряда, помеченная на карте как «твердый песок». Затем канал, образуя как бы неправильный полукруг, шел на север, на восток, отклонялся к югу, поворачивал на запад, расширяясь в некое подобие гавани, прикрытой песчаными косами и с глубинами в отдельных местах до ста восьмидесяти футов. Отсюда без подробной лоцманской карты и на буксире не вытащить подводную лодку. Настоящая мышеловка. Да, именно тут должна укрываться АПЛI!
Я проведу «Форель» этим дьявольским каналом и в глубине прохода торпедами потоплю немецкую подводную лодку! Слава богу, что нашему бесконечному поиску по квадратам наступил конец!..
Я определил курс к острову от того места, где сейчас находилась «Форель». Сто шестьдесят градусов. Это приведет нас как раз к остроконечной скале. Я назову ее скалой Саймонда, дед еще может оказаться моим спасителем и, возможно, спасителем многих военных и торговых кораблей.
Я предвкушал будущую «охоту». Остров Двух кривых дюн, мой остров, сейчас логово самой опасной подводной лодки в мире. Завтра к вечеру я постараюсь быть там и…
В это мгновение мысль об ужасающем совпадении буквально ошеломила меня. 160 градусов! Один—шесть—ноль! Но это же был именно тот курс, по которому мы шли сейчас! И шли мы так потому, что… Неужели это возможно?! Но это же курс АПЛI, возвращающейся на свою базу! И «Форель» беззаботно, не скрываясь, шла вслед за ней!
Непонятные для нас звуки могли означать, что немцы отказались от обычного винта и заменили его гидрореактивным движителем, устроенным по тому же принципу, каким природа наградила кальмара. Моряки поисковых групп привыкли различать только шумы от обычных винтов, и новые звуки, безусловно, способны обмануть их. Правда, я знал, что гидрореактивные движителей уже применялись на мелкосидящих небольших кораблях…
Черт возьми, сколько времени я потерял, пока додумался до этого! А ведь «Форель» каждую минуту подвергалась смертельной опасности. Но, может быть, АПЛI не слышала нас, если ее шумопеленгаторы, направленные с кормы, фиксировали только шум выбрасываемой воды? Слабая надежда. Даже при самом незначительном изменении курса на АПЛI немедленно услышат гидролокатор «Форели»…
Я буквально ворвался к Биссету.
— Выключить эту проклятую штуку! — крикнул я пораженному Биссету, что тот немедленно и сделал.
— Все тот же курс и та же скорость? — отрывисто спросил я.
— Да, сэр.
— Сколько времени ты фиксируешь этот… этот шум?
— Около двух часов, сэр.
— Ты сможешь опознать его снова?
— Да, сэр.
— В таком случае выключи решительно все. Возможно, позднее я прикажу возобновить прослушивание. Однако любой акустический прибор ты будешь включать только после моего приказа. Понял?
— Да, сэр.
Я повернулся и ушел на пост центрального управления, где меня встретили изумленным молчанием.
— Старший помощник, я беру командование на себя, — бросил я Джону. — Малый вперед! Всем соблюдать полную тишину, как во время бомбежки глубинными бомбами!
Джон некоторое время пристально смотрел на меня, затем отдал соответствующие приказания, и «Форель» начала медленно отставать от своего опасного преследуемого.