В динамиках зашуршало и пилот объявил по-английски, растягивая гласные, что самолет скоро совершит посадку в аэропорту Хитроу. Юля вздохнула с облегчением «Неужели мы скоро останемся вдвоем? Даже не верится».
На таможне Юля несколько раз ловила на себе лукавый взгляд Конни. У них существовал свой язык жестов, и она послала его на нем к чертям собачьим. Конни возвел глаза к небу и дал знак, что есть дело на миллион, и он ждет ее звонка. Багаж получили достаточно быстро. Эдвард препоручил его специально обученному человеку. Аэропорт превосходил размерами родное Пулково, а множество бутиков манило кричащими вывесками брендов. Чужая речь гудела вокруг пугающим многоголосьем, и Юля крепче вцепилась в рукав Роберта. Возлюбленный погладил ее пальцы, прошептав: «Скоро будем дома».
На выходе Фареллов подловили папарацци. Защелкали фотоаппараты. Эдвард ответил на несколько вопросов. Роберт сначала отмахнулся, но затем заговорщицки подмигнул Юле, обнял ее и повернулся к камерам. Она выдала дежурную улыбку, опасаясь что количество «случайных» встреч после репортажа могло возрасти.
Мужчина с отменной выправкой и в форменной одежде с гербом, который Юля однажды видела на халате Эдварда, подошел к ним, как только репортеры отстали.
— С прибытием! — поздоровался он почтительно. — Прошу вас на паркинг.
Два чудесных автомобиля: черный элегантный «Бентли» и серебристый спортивный «Астон Мартин» поджидали их на парковке. Из последнего вышел водитель, поклонился Фарреллам и принялся укладывать чемоданы в багажник.
Эдвард повернулся к Юле, момент расставания настал: «А ведь я могла бы прилететь в Лондон с ним. Какое счастье, что он нашел в себе силы вернуть все на круги своя. Мой синеглазый ангел, не смотри так на меня».
Фаррелу-старшему никто не давал его возраст. В свои пятьдесят пять Эдвард выглядел лет на десять моложе. Умный, пронзительный взгляд синих, как у сына, глаз, с лучистыми морщинками в уголках, с первого дня знакомства действовал на нее, как шестой коктейль «Секс на пляже». Этот хирург сжимал ее сердце не только на операции, возвращая с того света. Он продолжал держать его в своих руках до сих пор. Высокий, подтянутый, стоял он сейчас перед ней, перекатываясь с пяток на носки, и загадочно улыбался. Черное пальто, кашне, отутюженные стрелки на брюках, начищенные до блеска ботинки — мистер элегантность и эталон идеального мужчины. Но Роберт стал центром ее мироздания, без него жизнь казалась бессмысленной, а время замирало.
"Центр мироздания" шлепнул ее ниже поясницы и прервал их молчаливый диалог нетерпеливым: «Поехали!»
«Как они похожи на свои авто», — мелькнула у Юли мысль, и Фаррелл-старший тут же прочитал ее:
— На чем поедешь? Выбирай, — в голосе его звучала тоска.
— Она уже выбрала, — пробубнил Роберт, открыл дверь машины и сунул на заднее сиденье сумку с ноутбуком.
— С нетерпением жду тебя в гости, — Эдвард обнял Юлю, и она задержала дыхание. Аромат его парфюма дурманил разум не меньше, чем Фаррелл-старший.
Юля посмотрела на него. Его откровенный взгляд смущал. Им Эдвард однажды уже лишил ее остатков разума и сорвал последние запреты. В тот день Роберт бросил Юлю, поддавшись козням и наущениям русского приятеля Фаррелла-старшего. Она в отчаянии чуть не шагнула из окна, второй раз в жизни лишившись любимого человека. Волна мести и ненависти к сыну, уступила место волне страсти и благодарности к его отцу. Юля провела руками по широким, ладным плечам Эдварда и кровь прилила к ее щекам: "Вряд ли я забуду губы, что так жадно терзали мой рот. Ты трижды подарил мне не только жизнь, но и томительные ощущения. Это походило на сумасшествие, неистовство, безрассудство, но чуть не убило все то прекрасное, что ожило в душе, когда я позволила себе полюбить Роберта. Так что, сорри, старина.
Юля уперлась в грудь Эдварда ладонями. Он, тяжело вздохнув, выпустил ее из объятий и обратился к сыну:
— Постарайтесь завтра приехать, — голос его, как всегда, оставался ровным, но уголки губ дрожали, а правая рука неустанно сминала перчатки с самого выхода из терминала. — Иначе меня съедят мои милые сестрицы.
— Мы позвоним, — лаконично ответил Роберт и повернулся к водителю, пригнавшему его машину: — Колин, передай ключи мисс Джулии. Я хочу, чтобы она сама отвезла нас домой.
Юля еще не очень хорошо понимала быструю английскую речь, но, когда Колин передал ей ключи, до нее дошел смысл слов Роберта. Возлюбленный с вызовом посмотрел на нее.