— Ты здесь живешь?
— А что, у тебя и на Итон-Сквер есть знакомые? — поддел ее Роберт и, забрав из безвольно раскрывшейся ладони брелок от машины, вложил туда связку ключей от квартиры.
— Я думала это музей.
— Скромное обаяние буржуазии, не более того, — сыронизировал Роберт и достал вещи из багажника. — Вперед принцесса!
Под козырьком с колоннами к двум арочным дверям из черного дерева с витражными стеклами и чугунными причудливыми решетками вели четыре отполированные мраморные ступени. По бокам крыльца стояли черные прямоугольные кадки с туями, наверху козырька висел фонарь на цепи, а на стене отливал бронзой домофон.
— Открывай быстрее, Джу!
— Здесь так красиво! — Юля оглянулась на парк. — А окна сюда выходят?
— Я тебя сейчас покусаю! Открывай! — взмолился Роберт.
Юля поднесла пластиковый кружок к домофону и отворила дверь, пропустив вперед жениха, увешанного сумками и чемоданами.
В светлом холле располагалась стойка портье, пара диванчиков, лифт и лестница из мрамора, выстланная бордовым ковром.
— Здравствуйте, мистер Фаррелл! — Высокий рыжеволосый молодой человек лет тридцати бросил быстрый цепкий взгляд на Юлю и поспешил навстречу Роберту. — Вам помочь?
— Буду премного благодарен, Рич, — он передал чемоданы портье.
Зеркальный лифт неслышно тронулся вверх и выпустил пассажиров на третьем этаже. Рич докатил чемоданы до дверей квартиры и откланялся. Роберт взял у Юли ключи, открыл замок и пропустил ее вперед. Она шагнула в просторный коридор размером с ее комнату в Питере. На натертом до блеска паркетном полу посередине лежал пестрый ковер, на серо-голубых стенах белели продолговатые светильники. Не считая встроенного шкафа, из мебели здесь стоял узкий черный стол с двумя высокими настольными лампами под гофрированными темно-синими абажурами и два прямоугольных табурета на витиеватых ножках с цветастыми подушками, в тон ковру. Громоздкий обитый кожей стул в углу выглядел музейным экспонатом из древнего замка.
— Это и есть маленькое гнездышко, о котором ты говорил? — Юля расстегнула пальто, уронила его Роберту на руки и села на табурет.
— Да, это достаточно маленькая квартира, по меркам нашего квартала. Чуть больше полутора тысяч квадратных футов, — пожал плечами Роберт и повесил ее одежду на вешалку в шкаф. Туда же отправил свою, скинул ботинки и опустился перед Юлей на колено. — Позволь поухаживать за тобой.
— Я не сильна в математике. В моем понимании полторы тысячи футов — это примерно с футбольное поле.
Она чуть раздвинула колени, и Роберт, расстегнув молнию, стянул с нее ботфорты.
— Сто пятьдесят квадратов, если в метры. Здесь есть еще гостиная, кухня, кабинет, но я бы перешел сразу в спальню, — он посмотрел на Юлю снизу и ладонью скользнул по внутренней поверхности её бедра.
Жар его руки обжег, и Юля сдвинула ноги.
— Ну уж нет! — рассмеялась она. — Как минимум я требую ванну и кофе перед тем, как… Ну ты понял.
— Как насчет бокала мерло?
— Мне нравится ход твоих мыслей, — Юля наклонилась к Роберту и коснулась его губ. Он подхватил ее на руки, внес в гостиную и уложил на диван.
— Хочу целовать тебя, — жарко прошептал он, стягивая свитер с Юли. Шершавая поверхность его языка настойчиво вторглась в рот, а рука жадно схватила грудь, сминая ее через плотную ткань лифчика. Дрожащие пальцы соскользнули на застежку между его чашками и одним движением расстегнули. Ищущие губы спустились по шее, и язык прошелся по телу.
— Хочу мерло и ванну, — захныкала Юля, отрывая его голову от себя.
Роберт уткнулся ей лицом в живот и втянул носом воздух:
— Обожаю твой аромат, — он сел и, поставив руки по бокам от нее, прошептал: — Я так люблю тебя.
Юля провела тыльной стороной ладони по его щеке:
— И я тебя. Мне до сих пор не верится, что мы наконец остались одни. Не могу расслабиться. Прости.
— Понял, — уголки губ Роберта дрогнули. — Я готовился к твоему приезду. Пять минут и все будет готово.
Роберт вышел из комнаты, Юля села, утопая в серых подушках дивана. Около него стоял еще один такого же цвета, но меньшего размера. Она спустила ноги на синий персидский ковер и огляделась. На стеклянном квадратном столике и на комодах стояли канделябры на семь свечей. Три светлых окна с видом на парк наполовину закрывали кофейного тона жалюзи, а белые шторы, подобранные веревочными подвязками, красиво их оттеняли. На светло-кремовых стенах висели картины изображающие средневековые рукописные карты. «Почему-то мне кажется, что не Роберт занимался дизайном своей квартиры. Здесь нет дамских штучек, но во всем чувствуется женская рука», — мелькнула у Юли мысль.