Голова кружилась, словно Юля проплясала всю ночь на балу у сатаны. Она впервые осталась у Сергея и не знала, где и что лежит, но все оказалось просто: турка отливала нарядным медным боком на плите, а кофе обнаружился в морозилке. Вспыхнул синий огонек горелки, и вскоре благоуханный аромат дымящегося напитка приятно защекотал в носу. Юля вернулась в комнату, закуталась в клетчатый мериносовый плед и устроилась с чашкой в кресле у окна. С востока надвигались темные грозовые тучи, обещая ураган. Юля взглянула на мирно сопящего Сергея.
«Может, оставить записку, кольцо и сбежать? — она брезгливо стянула с пальца украшение и снова уставилась на картину. Ветви кипариса, зеленым пожаром устремились в небо. — Бежать, бежать, бежать…»
— Зачем сняла?
Она вздрогнула, как от удара плеткой, и надела кольцо обратно:
— Доброе утро.
— Не съезжай с темы! — Сергей откинул одеяло и игриво улыбнулся. — Иди-ка лучше в постельку.
— Нет…
— Да, детка, да! — он облизывал Юлю взглядом, поигрывая бугристыми мышцами плеч. — Не заставляй меня вставать.
— Мы и так позволили себе лишнего. Ты дал слово, что все случится только после свадьбы! К тому же осталось всего чуть-чуть. Во сколько у тебя мальчишник сегодня?
— В семь, — недовольно пробурчал Сергей и, прошествовал мимо нее в душ, сдернув со стула полотенце.
Как только опостылевший жених скрылся в ванной, Юля одним глотком допила кофе и, отыскав трусы и лифчик, стала торопливо одеваться. «Сергей больше никогда не прикоснется к моему телу», — она натянула джинсы и взяла футболку, висевшую на стуле поверх одежды Сергея. Из кармана его брюк выпала и с треском открылась на полу плоская пластмассовая коробка размером с ладошку. Из неё вылетел компакт-диск. Юля подняла его, повертела в руках и уже хотела наклониться за коробкой, как за спиной раздался голос:
— Какого черта?
Юля вздрогнула и обернулась.
— Решила музыку послушать, проигрывателя не найду.
Губы его дрожали, вместо желания в глазах теперь полыхала ненависть.
— Кто позволил рыться в моих вещах? — Он подбежал к ней и встряхнул за плечи.
— Да я и не рылась, — Юля вывернулась, но Сергей вновь схватил ее.
— Сколько тебе заплатили, тварь? — его глаза едва не вываливались из орбит.
— Что? Не смей прикасаться ко мне! — Гнев так долго копившийся внутри вырвался наружу.
Сергей ударил ее наотмашь по лицу. Юля врезалась головой в стену и сползла на пол, сжимая в кулаке злополучный диск. Во рту скопилась солоноватая слюна, а комната закружилась перед глазами в сине-зеленых тонах. Последние иллюзии рассыпались в прах. Юля села и, прогоняя дурноту, выровняла дыхание.
— Сиди здесь и не рыпайся! — Сергей сдернул брюки со стула, и тот перевернулся, громыхнув резной спинкой о паркет.
От злости Сергей запутался в штанине и запрыгал на одной ноге. Юля схватила бутылку из-под шампанского, рывком поднялась и, вложив в удар всю ненависть, огрела жениха по голове. Он рухнул, сложившись пополам, как мешок с песком. Юля наспех натянула футболку, схватила сумку, куртку и, не оглядываясь, покинула поле боя, наплевав на некогда данную клятву Гиппократа.
Свою машину Юля вечером припарковала на другой стороне дороги, и сейчас рванула к ней, чуть не влетев под колеса автобуса. Дрожащими руками она завела мотор, врубила передачу и сдала назад. Ощутимый толчок и скрежет металла намекнул, что она бортанула стоящий сзади автомобиль. Но Юля, даже не повернув головы, вырулила в соседний ряд и стрелой полетела по набережной.
«Мерседес» занесло, она добавила газу и выровняла машину:
— Еще не хватало улететь в кювет. Прекратить панику!
Стихия терзала Карельский перешеек, как моряк портовую девку. Юля припарковалась в лесу за Зеленогорском и, щелкнув брелоком сигнализации, побрела к заливу. Бежевая лайковая куртка вмиг промокла и мерзко липла к телу. Высокие каблуки вязли в песке. Ветер остервенело трепал волосы. Волны пенились и шумно обрушивались на берег, внося недостающую ноту в зловещую симфонию ненастья. Юлю бил озноб, щеку саднило от колючих капель дождя. Страх и боль смешались с усталостью и тоской. Юля вдохнула поглубже и закричала:
— Помоги! — Но осеклась и тихо добавила: — Или забери меня, Господи. Первый раз прошу.