Он распахнул объятия свои
Как будто напоил водой живою.
Да, существует химия любви,
Ударом грома поражая вас обоих.
Юлю бросило в жар, вновь заставив лицо пылать огнем от шеи до кончиков ушей. Она сунула листок обратно за подушку. Роберт тихо сидел за ее спиной, секунды казались вечностью.
— Иди ко мне! — он коснулся губами ее плеча и прижал к груди. — Мне никогда не дарили таких подарков.
Его голос завораживал. Дрожь горячего мужского тела испугала Юлю, и сердце замерло, когда сильные руки легли ей на грудь.
— Прошу, не надо, — Юля попыталась зацепиться за промелькнувшее воспоминание. Кто-то однажды так уже делал, и ей это не нравилось. Совершенно точно не нравилось. Потребовалось усилие, чтобы пальцы Роберта перестали дразнить ее грудь, прикрытую одной футболкой. Соски предательски вздыбились, рельефно проступив сквозь тонкую ткань. — Ты не так понял. Просто наваждение какое-то случилось, и почему я это не выкинула, не знаю.
— С ума сошла? Это самое красивое признание, что я слышал. И ты боишься меня? Почему? Мы взрослые люди. Я схожу с ума от тебя, и ты меня тоже хочешь.
Его руки всего лишь ласкали Юлины плечи, а она пылала так, словно они уже слились воедино. Новые ощущения захватили с головой, когда Роберт властно притянул ее к себе и влажным языком провел по шее. «Нет, все это неправильно, не так, как должно быть. Я хочу отдать ему всю себя, а он лишь хочет заняться со мной сексом! Так не пойдет. Сила тока прямо пропорциональна напряжению и обратно пропорциональна сопротивлению. Мама дорогая, неужели теперь до конца жизни в моей голове будет всплывать только всякий околонаучный шлак. Зато как отрезвляет». Мужские сильные объятья превратились в путы, но она, повинуюсь законам сопротивления, нашла силы разорвать их.
— Роберт, стихи получились чересчур откровенные. Я пока сама не пойму, что со мной творится. Меня к тебе тянет со страшной силой, это правда. Но скорее мою фантазию подстегнула опасность, что угрожала тебе сегодня ночью. Пока я хотела подарить тебе только стихи.
— Они прекрасны, принцесса! Спасибо, — Роберт с явной неохотой отпустил ее, вытащил из ставшей влажной ладони бумажку со стихами и спрятал в карман штанов.
Повисла неловкая пауза, и Юля повернулась к Роберту. Его щеки тоже горели маковым цветом.
— Ты обиделся?
— Нет, ваше высочество. Вы хмуритесь, и потому несчастен я, — он сделал такое печальное выражение лица, что Юля рассмеялась.
— Ну вот это другое дело, — Роберт взял ее ладонь и нежно коснулся губами кончиков пальцев.
— Какие планы? — Юля мысленно поблагодарила Роберта за его деликатность.
— Завтрак, потом у меня работа, вечером знакомлю тебя с моими друзьями, ночью хотел бы… Полюбоваться с тобой на большую медведицу.
— Ого, столько дел! Тогда подъем.
Перекатившись на другую сторону кровати, Юля встала и скрылась в ванной. «Парень огонь, — она стянула с себя одежду и включила душ, — Умчался в ночи с явным намерением снести кому-то голову с плеч, а наутро ведет себя как ни в чем не бывало».
Она вытянулась перед большим зеркалом и растерлась белоснежным махровым полотенцем. Выдавив на руки приличную порцию крема с ароматом лаванды, она прошлась ладонями по всему телу. Расчесала волосы, чуть коснулась ресниц кисточкой с тушью и нанесла на губы блеск с коралловым оттенком.
— Работать он собрался. И кем? Хотя, если честно, совершенно все равно. Кем бы он ни оказался, мне хорошо рядом с ним.
Роберт, будто услышав ее, крикнул через дверь:
— Принцесса, а почему ты не расспрашиваешь меня ни о чем?
Юля вышла из ванной и выдала очередной бред, пришедший ей на ум.
— Ex ungue leonem[1].
— Ах так, — он взъерошил волосы. — Ну держись, сейчас лев тебе покажет!
Роберт подхватил Юлю на руки и ловко повалил на уже застеленную кровать.
— Ты не лев, а чудовище.
— А ты красавица!
Раздался звонок — привезли завтрак. Роберт, отпустил коридорного и потянул Юлю за руку:
— Подождем отца, он вот-вот подъедет. Пойдем на балкон.
На дворе стоял дивный сентябрьский денек. За рекой располагался парк, где художница осень уже тронула разноцветными красками кроны деревьев. Юля залюбовалась видами, и в голове начали складываться новые строчки.
— Скажи, как поступишь, если окажется, что в твоей жизни… уже есть любимый человек? — прервал Роберт ее мысли.
Юля повернулась и, сжав кулаки, стукнула его в грудь: «Неужели он не понимает, что я сама задаюсь этим вопросом и боюсь ответа на него?» Губы ее плотно сжались, но она вдруг увидела в глазах Роберта страх и отчаяние, скрытые за показным любопытством — он не меньше нее боялся узнать правду.