— Дело гораздо серьезнее, — сказал инспектор. — В гостинице «Олень» прошлой ночью умер человек. Его убили. Точнее, ему проломили череп…
Приглушенное восклицание вырвалось у Розалин. Дэвид быстро сказал:
— Прошу вас, инспектор, не вдавайтесь в подробности. Моя сестра очень чувствительна. Если вы будете упоминать о крови и прочих ужасах, она может потерять сознание.
— О, весьма сожалею, — сказал инспектор. — Но там и не было особенных ужасов. Однако это все же настоящее убийство…
Он помолчал. Дэвид поднял брови и спокойно сказал:
— Вы заинтересовали меня… Но к нам-то какое это имеет отношение?
— Мы надеялись, что вы сможете рассказать нам что-либо об этом человеке, мистер Хантер.
— Я?
— Вы заходили к нему в прошлую субботу вечером. Его имя или имя, под которым он зарегистрировался в гостинице, — Инок Арден.
— Да, конечно. Теперь я вспоминаю.
Дэвид говорил спокойно, без смущения.
— Так как же, мистер Хантер?
— Боюсь, инспектор, что не смогу помочь вам. Я почти ничего не знаю об этом человеке.
— Его действительно звали Инок Арден?
— Весьма сомнительно.
— Что он рассказывал вам?
— Обычная история из жизни неудачника. Он упоминал некоторые места, военные эпизоды, называл имена… — Дэвид пожал плечами. — Просто мошенничество, боюсь. Вся его история кажется выдумкой.
— Вы дали ему денег, сэр?
Наступила короткая пауза, затем Дэвид сказал:
— Только одну бумажку, пять фунтов, просто на счастье. Он все-таки был на войне…
— Он называл некоторые имена, вам… известные?
— Да.
— И одно из этих имен — капитан Роберт Андерхей?
Наконец он добился ожидаемого эффекта. Дэвид запнулся. Розалин испуганно вскрикнула.
— Что заставляет вас так думать, инспектор? — спросил, помолчав, Дэвид.
Его глаза смотрели настороженно, испытующе.
— Полученная информация, — бесстрастно ответил инспектор.
Снова последовало недолгое молчание. Инспектор чувствовал, что глаза Дэвида изучают его, стараются оцепить…
Он спокойно ждал.
— Вы имеете представление, инспектор, кем был Роберт Андерхей?
— Полагаю, что вы скажете мне, сэр.
— Роберт Андерхей был первым мужем моей сестры. Он умер в Африке несколько лет тому назад.
— Вы вполне в этом уверены, мистер Хантер? — быстро спросил инспектор.
— Вполне уверен. Ведь это так, правда, Розалин? — Он обернулся к ней.
— О да. — Она говорила быстро, не переводя дыхания. — Роберт умер от лихорадки, тропической лихорадки. Это было так грустно…
— Иногда распространяются слухи, которые не вполне соответствуют действительности, миссис Клоуд.
Она ничего не ответила и смотрела не на него, а на брата. Затем через мгновение она повторила:
— Роберт умер.
— Из информации, имеющейся в моем распоряжении, следует, что этот человек, Инок Арден, называл себя другом покойного Андерхея и сообщил вам, мистер Хантер, что Роберт Андерхей жив.
Дэвид покачал головой.
— Ерунда, — сказал он. — Абсолютная ерунда.
— Вы решительно утверждаете, что имя Роберта Андерхея не упоминалось?
— О! — Чарующе улыбнулся Дэвид. — Почему же? Конечно, упоминалось.
Бедняга был знаком с Андерхеем…
— Не было здесь шантажа, мистер Хантер?
— Шантажа? Я вас не понимаю, инспектор.
— Неужели не понимаете, мистер Хантер? Между прочим — прошу понять, что это чистая проформа, — где вы были вчера… скажем, между семью и одиннадцатью вечера?
— Предположим — и это тоже чистая проформа, инспектор, — что я откажусь отвечать.
— Не кажется ли вам, что вы ведете себя по-детски, мистер Хантер?
— Не думаю. Я не люблю, никогда не любил, чтобы меня запугивали…
Инспектор подумал, что это, по всей вероятности, правда. Он и раньше встречал свидетелей типа Дэвида Хантера. Свидетелей, которые упирались из упрямства, а совсем не потому, что им надо было скрывать что-то. Казалось, сам факт, что их просили дать отчет, куда они ходили и что делали, пробуждал в них мрачное упорство и замкнутость. Они как будто задавались целью доставить суду как можно больше затруднений.
Инспектор Спенс, хотя он и считал себя человеком без предубеждений, тем не менее пришел в Шепердс-Корт с весьма твердой уверенностью, что Дэвид Хантер — убийца. Сейчас он в первый раз усомнился в этом. Ребячливость, с которой Дэвид отказался отвечать на вопросы, вызвала в нем сомнения.
Спенс посмотрел на Розалин Клоуд. Она отозвалась тотчас же.
— Дэвид, почему ты не хочешь сказать?
— Правильно, миссис Клоуд. Мы ведь только хотим выяснить дело…
Дэвид яростно прервал его:
— Перестаньте запугивать мою сестру, слышите? Какое вам дело, где я был — здесь, в Вормсли Вейл или в Тимбукту?
Спенс сказал предостерегающе:
— Вы будете вызваны на судебное дознание, мистер Хантер, и там уж вам волей-неволей придется отвечать на вопросы.
— В таком случае, я подожду дознания… А теперь, инспектор, будьте любезны убраться отсюда.
— Очень хорошо, сэр.
Инспектор невозмутимо поднялся.
— Но сначала я должен кое о чем попросить миссис Клоуд.
— Я не хочу, чтобы беспокоили мою сестру.
— Понятно. Но я должен попросить ее посмотреть на тело и попробовать опознать его. Я вправе требовать это. Миссис Клоуд все равно рано или поздно придется через это пройти. Так почему бы ей не спуститься со мной сейчас и не покончить с этим делом? Один из свидетелей слышал из уст покойного мистера Ардена, что тот знал Роберта Андерхея, следовательно, он мог знать и миссис Андерхей, и потому миссис Андерхей могла знать его. Если его имя не Инок Арден, мы должны установить, как его звали на самом деле…
Неожиданно для инспектора Розалин Клоуд поднялась.
— Конечно, я пойду, — сказала она.
Спенс ожидал новой вспышки от Дэвида, но, к его удивлению, тот усмехнулся.
— Браво, Розалин! — сказал он. — Должен сознаться, мне и самому любопытно. В конце концов, может, ты и установишь настоящее имя этого малого.
Спенс спросил:
— В Вормсли Вейл вы его не видели?
Она покачала головой.
— Я в Лондоне с прошлой субботы.
— Арден приехал в пятницу вечером.
Розалин спросила:
— Вы хотите, чтобы я поехала с вами сейчас же?
Она задала этот вопрос с покорностью послушной маленькой девочки.
Инспектор был невольно тронут. Он не ожидал такого послушания и готовности.
— Это было бы очень любезно с вашей стороны, миссис Клоуд, — сказал он.
— Чем скорее мы установим некоторые факты, тем лучше. К сожалению, у меня здесь нет служебного автомобиля.
Дэвид подошел к телефону.
— Я вызову такси. Это превысит установленные расходы, но вы, я полагаю, выдержите, старший инспектор.
— Думаю, что все будет в порядке, мистер Хантер. Я жду вас внизу…
Спенс спустился в лифте и еще раз открыл дверь конторы. «Генерал» уже ждал его.
— Ну?
— В обеих постелях прошлой ночью спали, сэр. Ванными полотенцами пользовались. Завтрак был подан в номер в девять тридцать.
— А вы не знаете, в какое время вернулся вчера вечером мистер Хантер?
— Боюсь, что больше ничего не могу сообщить вам, сэр.
«Ну, с этим покончено», — подумал Спенс. Он пытался понять, скрывалось ли за отказом Дэвида говорить что-нибудь еще кроме чисто ребяческого упрямства. Хантер не может не видеть, что над ним нависла угроза обвинения в убийстве. Он, безусловно, должен понимать, что чем скорее все расскажет, тем лучше. Противодействие полиции всегда опасно. «Но именно поэтому оно должно нравиться Дэвиду Хантеру», — уныло подумал Спенс.
По дороге они почти не разговаривали. Когда прибыли в морг, Розалин Клоуд была очень бледна. Руки ее дрожали. Дэвид, видимо, беспокоился за нее. Он говорил с ней, как с маленьким ребенком:
— Это всего минута-две, глупышка. Это пустяки, совсем пустяки. Не беспокойся. Ты войдешь с инспектором, а я подожду тебя. И совсем нечего бояться. Он будет выглядеть так, как будто просто уснул…