Тэра любила его всего, целиком, любым. Она бы прошла весь этот путь заново, даже зная, как всё обернётся.
Звучание голоса царевича не вырвало её из оцепенения, а словно бы усилило его.
– Ты примешь из моих рук награду? Я проведу тебя через иное Посвящение – то, которое откроет для тебя все желанные тебе дорогие в Империи. Ну, или почти все… – тень улыбки коснулась его губ.
Девушка не знала, что отразилось в её собственном взгляде и что ему удалось прочитать.
– Боюсь, я не совсем понимаю, – после недолгого молчания призналась она.
– Ты можешь стать рэмеи, если на то будет твоя воля.
Глаза Тэры распахнулись. Она подалась вперёд, недоверчиво глядя на царевича. Разве таким можно было шутить?!
– Я слышала, что есть ритуал крови, – неуверенно начала она. – Но проводится он чрезвычайно редко. Люди и без того живут в Таур-Дуат почти наравне с рэмеи, но этот дар получают самые исключительные из них… Если ты играешь со мной, мой господин, то игра твоя жестока.
– Я предпочту принять эти слова как знак твоего смятения, а не как оскорбление, – сухо ответил он.
– Прошу простить меня, царевич… – Тэра склонила голову. – Этот дар… невозможен. Я даже думать себе о таком не позволяла, не то что мечтать! Разве что… мечтать о том, что Страж Порога проведёт меня к Водам Перерождения однажды и подарит другое воплощение, и тогда я смогу служить Ему открыто.
– Достойная мечта. И заслуженная.
– Чтобы заслужить честь стать рэмеи, нужно быть героем, совершившим исключительные подвиги во имя нашей возлюбленной земли. По крайней мере, так говорят древние тексты.
– Разве то, что ты сделала для меня, – не исключительный подвиг? Подвиг на благо Империи и рода Эмхет.
– Я не могла иначе. И не мне об этом судить.
– Верно, – спокойно кивнул царевич. – Мне судить. И я нахожу то, что ты сделала, именно таковым – исключительным, достойным того, чтобы увенчать рогами именно тебя, а не только твоих потомков.
Тэра почувствовала, что если не обопрётся ладонью о землю, то потеряет равновесие, потому что от слов наследника у неё закружилась голова. Двусмысленность его последней фразы не добавляла ясности мыслям.
– Но не все люди воспринимают этот дар как дар, – продолжал Хэфер. – Не все хотят свести родство с демонами. Стать рэмеи означает изменить свою душу и весь её дальнейший путь. Тело лишь отразит перемены, что произойдут с самой сутью.
– Во мне нет страха, мой царевич, – горячо возразила Тэра. – Откуда бы ему взяться, если я принимаю верования Таур-Дуат всей душой? Да, у некоторых из людей до сих пор весьма… первобытные представления о нэферу и хайту как о силах, всякое соприкосновение с которыми порочит душу. Или что-то вроде того.
Хэфер поморщился.
– И эльфы, увы, вполне поощряют такого рода мифы среди человеческих народов. По части хайту мы с ними, конечно, согласны, но в остальном… – он отмахнулся, не желая продолжать очевидное, и сказал: – Ты не из тех, жрица. Но я не мог не спросить тебя.
Тэра закрыла глаза и сделала несколько глубоких вздохов. Сердце билось так громко, что казалось, его стук был слышен на всю округу. Вдох-выдох. Сон воспалённого сознания.
– С тобой всё хорошо? – с тревогой спросил царевич.
– Да, просто… это ведь невероятно… – шёпотом сказала она, боясь, что если скажет громче, наваждение развеется. – И я правда смогу?..
– Я отвечаю за свои слова, – серьёзно заверил Хэфер. – Но прежде, чем ты дашь мне свой окончательный ответ, я должен напомнить тебе ещё об одной причине человеческого страха.
Тэра наконец нашла в себе силы посмотреть ему в глаза.
– Ничто не может испугать меня и поколебать в своём решении, мой царевич.
– Послушай меня, – мягко попросил он, и в его взгляде ей почудилась тень тревоги. – Кто бы ни проводил Посвящение, в итоге только Боги решают, войдёшь ли ты в народ в этом воплощении… или в следующем. Наши жрецы и чародеи считают, что у разных людей и рэмеи разная возможность пропускать сквозь себя энергию, и потому выдержать Посвящение могут не все. Случалось так, что некоторые из тех, кто пригубил воды из фонтана Ваэссира перед дворцом – живой воды, что в ходе ритуала становилась кровью нашего народа, – падали замертво. Мы хоронили их по Закону рэмеи, как одних из нас, потому что души их впредь воплощаются так же, как и наши. Я не смогу защитить тебя там.
– Как ты думаешь… за какие грехи душа рэмеи может воплотиться человеком? – робко спросила она. – Разве наши Боги… отказываются от нас? Интересно узнать, что думает об этом потомок Ваэссира.