– Вытащи меня отсюда, – прошипела она.
– Хорошо. Но развязывать, уж извини, пока не стану – вдруг опять накинешься?
Он отодвинул крышку целиком, и запоздало Лоза поняла, что ведь эта мумия, с которой она оказалась заперта в одном саркофаге, была здесь не единственной. И вот сейчас она выберется из ящика, а вокруг будут ещё десятки таких же молчаливых запелёнатых в погребальные полотна свидетелей её давних дел.
Колдун без особых усилий вытащил её из саркофага и усадил рядом. Заглядывать внутрь она не стала, дождалась, пока он захлопнет крышку и сядет напротив. Как женщина и ожидала, они были в гробнице. Выбитые в теле скал ниши хранили тела, и запах, царивший здесь, был застарелым запахом бальзамирующих составов. Особенный запах – такой она ни с чем не перепутает. Лоза поспешно сфокусировала взгляд на собеседнике. Тот выглядел невозмутимым и посвежевшим с их недавней встречи – даже одежду уже успел сменить. А взгляд его серо-стальных глаз был почти доброжелательным.
Она заставила свой голос звучать твёрдо:
– Что тебе нужно?
– Я уже говорил, но ты вздумала на меня накинуться. Не люблю такого, знаешь ли, – он прищёлкнул языком, словно речь шла не об угрозе его жизни, а о каком-то досадном промахе вроде разбитой чаши.
– Ты говорил… об охотнике. А теперь зачем-то притащил меня сюда.
– Здесь безопасно, – он развёл руками – ни дать, ни взять радушный хозяин, приглашающий к себе домой.
– Кому как, – глухо отозвалась Лоза. – Извини… и правда не стоило на тебя кидаться. Нервы подвели.
– Да, бывает.
– Так зачем я здесь?
– Тебе не интересно даже – где?
– Всё равно ведь не скажешь, – она поёрзала, постаравшись устроиться удобнее, насколько позволяло её положение.
– Ты всегда была очень умной женщиной, помимо того, что красавицей, – подмигнул Колдун. – Итак, ты здесь, потому что так безопаснее и лучше – причём не только тебе. А ещё потому, что тебе нужно кое-с-кем встретиться. От этого зависит очень многое.
– Это по поручению царицы?
– Вот царицу как раз не стоит упоминать, пока… А дать пару имён – почему нет? – он пожал плечами. – Но в твоих интересах, если за этими именами будет что-то стоять. Например… как думаешь… если охотник не найдёт тебя – куда он направится дальше?
– Куда угодно, – фыркнула она. – Я не знаю, какую цель он ставит перед собой. Но хотя бы скажи, что вырезали их… а точнее, сожгли… не по приказу Владычицы.
– Нет, это не её охотник, – задумчиво ответил Колдун.
– Неужели самого Императора? – выдохнула она.
– Как знать?
– Но ты тоже замешан в этом! И в истории наследника ох как крепко замешан.
– Ага, – он кивнул странно равнодушно.
– Мы же в одной лодке, – она пустила в свой голос те вкрадчивые интонации, которые обычно помогали ей договориться даже в самых невероятных ситуациях. – И наверняка что-нибудь придумаем. Вместе.
– Конечно. В общем, ты пока подумай, а я раздобуду нам еды.
– Ты что… оставишь меня здесь одну? – возмутилась она, пряча за гневом страх.
Но этот страх он, кажется, почуял.
– Свет оставить? – осведомился маг, поднимаясь. – Правда, фитилёк через некоторое время прогорит. Но ты не беспокойся – сюда никто не придёт, и никто тебя не потревожит.
– Эй, стой!
Колдун направился прочь по узкому коридору.
– Я ненадолго. Знаешь, я тоже не очень люблю некрополи, – бросил он через плечо, – хотя никогда ничего не крал у мёртвых.
Откуда он знал?..
Маг скрылся за поворотом. Где-то вдалеке скрипнула и закрылась дверь, а последующий звук возвестил, что дверь эту чем-то завалили снаружи.
Лоза содрогнулась, притянула колени к груди, чтобы стать совсем незаметной. В полной тишине, нарушаемой только потрескиванием огонька в светильнике, внимательные взгляды мертвецов обратились к ней.
Он вернулся спустя целую вечность, когда призрачные голоса вокруг уже заполнили всё. Светильник давно прогорел, но маг затеплил новый и пристально посмотрел на неё – единственный живой здесь.
– М-да… – многозначительно изрёк он, качая головой.
– Расскажешь кому-то – убью, – тихо пообещала Лоза, превозмогая накатившую волну животного ужаса, державшего её гораздо крепче верёвок.
Сердце до сих пор трепыхалось где-то в горле пойманной птицей, да и, наверное, прибавилось седых прядей. Похолодевшими затёкшими руками и кожей лица она всё ещё чувствовала прикосновения сухих пальцев, слепо шаривших во тьме, ощупывавших её, узнаю́щих. Запах бальзамирующих составов впитался в её плоть – теперь никакими благовониями не пригасить.
– Ты подумала? – спросил он, садясь напротив и кладя между ними сумку с какой-то снедью. – Пить будешь?