– Я рада, что ты выжила, – сказала царица. – Я найду способ помочь вам…
Идаэт вдруг вскинула голову, и её зеленоватые глаза блеснули.
– Не нужно, госпожа. Всё уже решено. Владыка был милостив и удовлетворил мою просьбу… Те из нас, кто остался, отправляются в Леддну, под начало Хармехи из рода Кха.
– В Леддну? – удивилась Амахисат.
– Я помню Хармехи, он достойный. По крайней мере, и смерть наша будет достойной – не позорная казнь, но возможность в последний раз послужить возлюбленной Империи. Потеря земель и титулов – ничто в сравнении с этим.
Идаэт говорила с таким спокойствием, словно уже похоронила себя. По сути, так и было.
– Твой род погибнет…
– Он сказал, так мы будем прощены.
– Кто сказал? – царица подалась вперёд, пригвождая взглядом свою союзницу. – О чём ты говорила с Владыкой? Что намереваешься сказать Великому Управителю?
Идаэт закрыла глаза, собираясь с мыслями. Когда она снова посмотрела на царицу, её взгляд был тёмным, тяжёлым.
– Великий Управитель ведь расследует дело культа Сатеха? Я скажу ему то, что он ожидает услышать: о таинственных жрецах, дела с которыми вела моя мать.
– Это мудро, – милостиво кивнула Амахисат. – Я надеюсь на тебя… все мы надеемся.
– Имя твоё и твоего сына не прозвучало ни разу и не прозвучит. Я могла совершить многое, но я – не предательница, – с горечью Идаэт хрипло рассмеялась. – Разговор с Владыкой… он мало что изменил во мне – после того, что я видела той ночью… Бойся, госпожа моя, – голос женщины упал до едва слышного шёпота, – потому что охотник не принадлежит Берегу Живых… У нашей пламенной смерти было лицо Хэфера Эмхет…
Его гнев Идаэт встретила стоически, даже равнодушно. Секенэф мог сдвинуть что-то в её сознании, а возможно, разум её изменился ещё после прихода Хатеп-Хекаи-Нетчери. Спокойно она призналась, что да, древний род Мерха никогда не видел сына безродной жрицы достойным преемником их великого Императора, как бы царевич ни был талантлив. Другое дело – его брат, Великий Управитель, пусть и сочувствующий эльфам. И да, род Мерха ненавидел эльфов в достаточной степени, чтобы удерживать у себя младшего принца. В конце концов, эльфы погубили слишком многих их родичей – кого в бою, кого в позорном плену.
Подозрения в связи Хекетджит и Иссилана Хатепер отбросил сразу – ненависть этих рэмеи ко всем жителям Данваэннона была слишком сильна и с годами, как оказалось, ничуть не угасла. Нет, за изначальным похищением принца стоял кто-то другой.
Назначение Эрдана Тиири новым эмиссаром Идаэт сдержанно осуждала, но подчеркнула, что теперь её род потерял силу и влияние, поэтому её личное мнение не имеет значения.
На вопросы Великого Управителя Идаэт отвечала почтительно, но скудно, заверяя Хатепера, что, увы, о делах своей матери знала немного, а от жрецов Сатеха всегда предпочитала держаться подальше. Что она понятия не имела, кто передал пленника матери, но была рада, что принц оказался у них – только вот мать, к сожалению, запрещала его убивать. Хекетджит неохотно делилась многими тайнами даже со своими близкими, а теперь за ней пришёл охотник, и уже не спросишь.
Заминку вызвал лишь один его вопрос – видела ли Идаэт лицо этого таинственного охотника? Женщина повторила то, что уже сказала в зале: «Я не знаю точно, что видела», а потом говорила что-то о мёртвых рода Мерха, о том, скольких они потеряли в войне, и как важно теперь было успокоить мёртвых достойной смертью живых. В целом все эти последние рассуждения уже граничили с горячечным бредом, и дипломат едва сумел выудить разумные зёрна из речей воительницы.
Великий Управитель знал, что угрозы и увещевания бесполезны. Император отдал Идаэт некий приказ, нарушать который она явно не собиралась, потому и не говорила всего. И к тому же, она уже была обречена – чем Хатепер мог её напугать, тем более после увиденного? Пришлось удовлетвориться её кратким рассказом. Вряд ли и царице женщина сумела поведать больше. А вот Секенэфу…
Но час был поздний, и в ту ночь Владыка не принял брата – слуга сообщил Хатеперу, что Император уже изволил отойти ко сну. Даже если Секенэф не спал, очевидно, он приказал не беспокоить его, и приказ этот относился даже к самым близким.
А на следующий день возвращалась Анирет, и готовилось торжественное назначение нового наследника трона.
Сэбни замер, опустив взгляд, не решаясь вмешиваться. Только он и Верховный Жрец Джети были свидетелями прихода этих гостей Обители, потому что даже среди Таэху были единственными, кто знал. Старый Кахеп не в счёт – его знания о произошедшем были смутными, но именно он помог подобрать эти свитки в закрытых архивах.