– С превеликим удовольствием.
Гул голосов остался позади. Ночная прохлада и тишина, нарушаемая только хором цикад и редких ночных птиц, приняла их в свои объятия.
Перейдя на рэмейский, они вели беседу о чудесах столицы и особенностях культур обоих народов. Эрдан оказался приятным и ненавязчивым собеседником. Несмотря даже на общее настроение этого дня, он понравился Анирет. Этикет не позволял им пока перейти к темам, которые действительно хотелось обсудить – как она чувствовала, у принца тоже были вопросы, время для которых ещё не пришло. Но в целом разговор получился приятным, разве что внимание младшего Тиири несколько смущало. Он как будто присматривался к ней, хотя, разумеется, не переходил границ. Что ни говори, воспитание высокорождённых было безупречным. Правда, поговаривали, что и удар в спину они наносили с той же безупречной учтивостью.
Беседуя с Эрданом, царевна невольно подумала, что и Хэферу он бы понравился – тонкий ум, уважение, не приправленное лёгкой брезгливостью к цивилизации, история взаимоотношений с которой складывалась ох как непросто. Потом Анирет вспомнила, что этот высокорождённый был знаком с её старшим братом – Хэфер сопровождал дядюшку Хатепера в Данваэннон в нескольких посольских миссиях. Но упоминать об этом вслух девушка, конечно, не стала, только поддержала новый виток беседы, в данный момент – об экзотических растениях императорского сада, которые не приживались по ту сторону гор без чуткого внимания друидов.
– Ага, уже познакомились! Хорошо, что сады императорского дворца – это всё-таки не зачарованный лес вокруг Даэннана. И так еле нашёл, – со смехом проворчал Хатепер, нагоняя их.
Анирет обернулась, и они остановились, дождавшись, пока дядя присоединится к ним. Вопреки всему, вопреки даже засевшей внутри обиде царевна не могла относиться к нему без тепла, без нежности. И не могла поверить, будто скрыл что-то от неё он из злого умысла. Что заставляло её так думать – наивность, привычка?.. Но ведь это был всё тот же дядюшка Хатепер, во многом заменивший ей родителей!
– Не то чтобы мы прятались, господин Хатепер, – улыбнулся Эрдан. – А сады, безусловно, великолепны. Мне и прежде нравилось проводить время здесь, но сопровождать госпожу царевну – невероятное удовольствие и высокая честь.
– Безусловно, – усмехнулся дипломат. – Но я хотел бы похитить у тебя это удовольствие и честь – если племянница, конечно, не против и удостоит меня своей компанией.
– Не против, – покачала головой Анирет и добавила по-эльфийски: – Благодарю за чудесную беседу, Ваше Высочество. Возможность побеседовать нам ещё представится, и не одна – Ваш дом ведь теперь во дворце Апет-Сут.
– И теперь пребывание здесь станет ещё приятнее, госпожа моя царевна.
Эрдан поклонился, позволил себе коснуться губами её пальцев – на эльфийский придворный манер – и направился обратно к дворцу. Глядя ему вслед, царевна тихо спросила:
– Что с ним произошло?
– Долгая история. И печальная, – вздохнул Хатепер. – Он подвергся нападению на рэмейской земле… стал жертвой того же заговора, что и наш Хэфер. И если б не Ренэф, мы бы, возможно, так и не нашли его…
Коротко он рассказал ей о пугающей участи эльфийского принца, о перехваченном посольстве и долгом плену. И несмотря на тепло этой ночи, Анирет ощутила холод внутри, а от собственного бессилия стало тошно. Как же о многом она не знала! Как многое проходило мимо неё! И ни на что она не могла толком повлиять.
Как только Эрдан скрылся за деревьями, и они остались одни, Хатепер вдруг обнял её, крепко прижал к себе.
– Прости меня, – прошептал он. – Прости…
Первый порыв отстраниться уступил место той же нежности. Не доверять ему, его искренности Анирет не могла. Событиям последних месяцев было не стереть все годы, которые дядя был рядом с ней.
– Твоё назначение – не такая уж неожиданность, – мягко возразила она.
– Я так ценю твоё доверие, и при этом вынужден…
– Объясниться с Ренэфом будет сложнее, – прервала Анирет ненужные оправдания. – Почему это торжество проходит без него? Напиши ему сам. Пусть узнает почти из первых рук – ему это нужно. Как было нужно и мне.
– Уже написал. Я разве мог иначе?
Анирет посмотрела ему в глаза и поняла вдруг, что весь этот день, всё это торжество он принимал именно как долг, необходимость – не радость, не исполнение тайного желания.
– И верно, не мог, – тихо согласилась она.
Улыбка дяди показалась ей вымученной. Под руку они пошли глубже в сад, держась в стороне от шумного празднования.
– Да, я не понимаю, что происходит на самом деле… но сколько ещё это будет продолжаться? – Анирет старалась говорить спокойно, но внутренняя горечь всё равно прорывалась.