— Собери всех наших! Надо перешерстить документы и вывести святош на чистую воду, — приказал Фишман, — Хотите докторишку, так тащите сюда. Капитально буду лечиться после победы Мировой Революции.
Яценко молча кивнул и направился куда-то в сторону Владимирского собора, откуда бравые чекисты пытались вытащить нескольких монахов запершихся в ризнице.
Глава 22
Шахматная партия, между Люцифугом и Девой, подходила к логической развязке, и архонт этого мира довольно улыбался, предвкушая близкую победу. Древний замшелый божок сгинувшего народа, порох с ушей сыпется, а туда же, к этой самой власти рвется. Конечно, сам Люцифуг не молод, просто сильнее и умнее Олимпийских слабаков. Дева! Ее не признало сонмище детей Крониона, но из всех противников наиболее достойна уважения. О, Эллохим Воинства, вразуми эту демоницу и подари ей покой. Уходить надо с достоинством, даже богиням, особенно богиням! Не с их утонченной логикой тягаться с демонами Ойкумены, особенно если эта самая логика утонченная настолько, что ее и не видно.
— Сдавайся! Проигрыш уж близок, и пустота, награда дерзновенным, по воле Рока станет избавленьем. Бокал вина, является ключом! Испей, богиня, и шагни туда, где отдыхает память, — философствовал Люцифуг с золотым кратером в руке, — In vino feritas, и правы латиняне, что в гордости своей не равны многим.
Внешне Дева была невозмутима, но даже мятежный ангел не знал всего того, что творилось в ее душе. Победитель! Не все фигуры убиты, далеко не все. Умен князь Зла, почти божественно умен, но и боги ошибаются. Уж кому, как не ей это знать. Фигур осталось совсем мало, но может хватить и двух, чтобы удержаться на лезвии бритвы между победой и поражением.
Люцифуг удивленно посмотрел на соперницу, сделал глубокий глоток серного пойла, щелкнул пальцами и перед непокорной богиней появился кубок с пряным нектаром. В это время фигура в черной кожаной куртке зашевелилась и пару раз выстрелила из маузера. Жалобно тявкнув, упала стигийская собака и вспыхнула едким коптящим пламенем. Запел пеан Диофант. Отбросил в сторону стилос Сириск и поднял щит с изображением головы медузы Горгоны. Финальная схватка начиналась. Неожиданно рука Люцифуга дрогнула, ибо почуял Светоносный нечто, способное изменить логический ход событий.
Глава 23
«Ах, чаша, чаша … Как ты холодна!
Мне тридцать лет! Пора уж пить до дна,
Все налито, задержка лишь за малым».
Офицеры молча, следили за расправой над монахами, и в собственном бессилии сжимали кулаки. Слуги сатанинской пентаграммы торжествовали, упивались победой и орали «Интернационал». Может быть, и не было песен, но врангелевцам не нужны были слова, чтобы ощутить дьявольский смех в ушах. Казалось, что даже нагретые солнцем камни возмущались отсутствием логики этого мира. Логики? Кто скажет, где логика в безумии? Триединый? Его пути неисповедимы. Можно ли их понять? Древние отвечали утвердительно на этот вопрос, вспоминали Царский Путь Гермеса и останавливались на распутье. Пусть другие становятся богами, если хватает силы духа сразиться в месте под названием «Армагеддон».
Морозов не думал об этой философии, лишь старался перебороть непонятный страх. Давно разучился капитан бояться, еще под Царицыным разучился, а тут захотелось выбежать с поднятыми руками и просить у краснопузых товарищей пощады. Не сиделось на месте и Дроздову. Подполковник явно хотел выскочить из укрытия и погибнуть, как положено настоящему офицеру.
Андрей схватил мешок с Палладием и сразу стало легче, словно от прикосновения очень доброго и печального божества. Мда, доброго! Все они добрые, до поры до времени добрые, а потом предъявят счетец, и поминай, как звали. Выбирать особо не приходилось, и Андрей, по чьей-то подсказке, прошептал дорийское заклинание. Приятный женский голос помогал находить нужные слова, и капитан увидел как …
Высокий крепкий мужчина не обращая внимания на шепот, щупальца и прочие происки древней демоницы спускался вниз. Какой-то десяток ступеней казался бесконечной дорогой, но даже бесконечность имеет свой предел. Как в тумане воин увидел Главного Жреца богини, который разговаривал с молодой женщиной, сидевшей у алтаря с Палладием. Лицо девушки расплывалось, но даже эта расплывчатость не могла скрыть ее неземную красоту.
— …отнеси его подальше в горы, где некогда было святилище тавров… Поздно…, - говорила прорицательница глухим голосом, явно не своим.
Служитель богини не видел, да и не мог видеть удара мечом в спину. Жрец упал на колени, прошептал что-то неразборчивое и затих, захлебнувшись кровавой пеной. Воин, обезумев от гнева, принялся крушить все вокруг, разбивать чаши, рвать папирусные свитки, перерубать мечом резные деревянные украшения. Христианский пастырь, ощутив свежие силы, появился в святилище еще до начала погрома. Епископ не видел ничего, кроме проклятого идола, властвовавшего над Херсонесом. Владыка подскочил к алтарю и не обращая внимания на боль в ладонях, схватил древнюю святыню языческого города. Проклятия посыпались в адрес кровожадных демонов Ада и …