— Хамель Берина, — сказал опять Алмер.
Это был муж Фастины.
— Женщина — Яра Феретц? — слабо поинтересовалась она. — Яра Феретц?
— Да. Яре всегда нравился Хамель. Это, наверное, и была причина, по которой она вызвалась отправиться в экспедицию.
Останки других членов экипажа тоже были здесь, но в каком виде! Некоторые из костей были надгрызаны, некоторые расколоты. Чей-то череп был разбит вдребезги.
С бесстрастным лицом Андрос заглянул в кухню.
— Тут припасов еще, по крайней мере, на шесть месяцев, — сказал он. — Были предусмотрены все возможные варианты и экстраординарные случаи. Им только и нужно было взломать печати на концентратах.
— Но они этого не сделали, да? — надтреснутым голосом спросила Фастина.
— Казалось бы, у них должен был сохраниться инстинкт выживания, — пробормотал Марка.
— Разве это не помешательство, Кловис? — прочистив горло, сказал Андрос. — Смотри, вот почему мы потеряли с ними контакт.
Он указал на разбитые видеоустановки, их защитные кожухи были сорваны. Все, что могло ломаться, было разгромлено. Механизмы сплющены, бумаги порваны в клочья, осколки микродискет разбросаны повсюду.
Андрос покачал головой.
— Тесты, время, потраченное на тренировку, меры предосторожности… какая чушь! — он вздохнул.
Марка подобрал кусок информационной ленты и принялся накручивать ее на палец.
— Они были интеллигентными людьми, — продолжал Андрос. — Знали, что их ждет и как с этим бороться, они были мужественны, инициативны, с потрясающими самообладанием. И все же за шесть месяцев превратились в безумное зверье. Да вы только взгляните на них! Они деградировали даже больше, чем можно было предполагать.
Он взглянул на стену. И указал на рисунки, сделанные, похоже, засохшей кровью:
— Кажется, это началось довольно быстро, — он пнул кучу грязных лохмотьев. — Титан! Мы не можем выжить в космосе несколько месяцев, что там говорить о столетиях! Этих людей принесли в жертву ни за что.
Марка вздохнул:
— Мы можем оживить женщину — Яру — минут на десять. Она более-менее сохранилась.
Андрос потер лицо.
— Стоит ли, Кловис?
— Пожалуй, нет, — устало отозвался Марка. — Вряд ли они смогли добраться до рекордеров.
— Но в этом, по-моему, и необходимости нет.
Марка покачал головой и обнял Фастину за плечи:
— Пошли отсюда.
Когда они покинули шлюз и полетели к ангарам, голос в микронаушнике Марка запросил инструкции.
— Уничтожить звездолет, — бросил Марка. — И никому не сообщать. Настроение у всех и так подавленное.
Они забрались в машину Алмера на краю космодрома.
На корабле была встроенная система автоматического уничтожения, которую можно было запустить только с базы. Все звездолеты были оборудованы подобным устройством не случай, если космофобия возьмет верх, как на этом судне.
Позади них золотистый корабль начал оползать вниз, потом полыхнула яркая вспышка и хлестнул удар взрыва. Звездолет превратился в пар.
Лицо Фастины было бледным, как мел.
— Как ты думаешь, Каллакс переменит свое решение? — спросил Марка Алмера.
Тот только усмехнулся:
— Каллакс? Только не после того, как мы уничтожили доказательства. Он просто нам не поверит.
— Считаешь, надо было сохранить звездолет, чтобы продемонстрировать ему?
— Сомневаюсь, чтобы он позволил нам его продемонстрировать, — отозвался Алмер. — Насколько я понимаю, Каллакс не прислушивается к доводам рассудка.
— Прямо как будто у тебя личная неприязнь к Бранду, — заметил Марка. — Словно ты его ненавидишь.
— Я ненавижу всех, — яростно сказал Андрос. — Я ненавижу то, чем мы стали.
Марка растянулся на сидении, пытаясь забыть о картинах, увиденных на звездолете. Но они не оставляли его. Перекошенные лица, скрюченные тела, грязь, обломки, кости.
— «Мир может обойтись без memento mori», — подумал он. Именно поэтому он и приказал уничтожить звездолет. Если на празднике все разбежались прочь от умершего, какую реакцию могло вызвать подобное зрелище?
Фастина сидела с напряженно выпрямленной спиной, вглядываясь куда-то вдаль. Марка знал, что утешать ее сейчас бесполезно, она в состоянии шока.
— Ну, что сейчас? — спросил его Алмер. — Доставить вас обоих в твой дом, Кловис? — его голос прозвучал надломленно.