- Что ещё за догадки?
- Ну, по причине большой интенсивности выброса энергии при формировании "дуги", там мог образоваться "квадроцикл". Общий. На весь конгломерат... Через границы "квадроцикла", пока он действует, ничто и никто до поры до времени не пролезет. Даже радиация!
Зарайский осторожно почесал свой лысый затылок. Он отлично знал, что "квадроцикл" в общей терминологии VES означает вовсе не средство передвижения по пересечённой местности, а особый феномен течения времени в разных пространственно-смежных областях, в каждой из которых в соотношении со смежными оно, это самое время, течёт с разной скоростью. Если, конечно, само по себе понятие скорости вообще применимо к этому феномену. Как и понятие длительности.
- Ладно... - буркнул глава VES, - подготовь мне развернутую справку в трёх экземплярах. А то мне ещё к мировому главе выходить с докладом. Как бы они там мировое же совещание не затеяли бы по этому вопросу.
- Не хотелось бы мирового пока... - подал голос Иванов. - Лучше мы сами как-нибудь...
- Ну, это они тебя не спросили! - повысил голос Зарайский. - Всё! Свободен!
Уже у самых дверей Иванов повернулся и добавил:
- Кстати, чуть не забыл! Там в приёмный вас ждёт этот... священник, которого к нам приписали. Пригласить его?
С минуту Джон смотрел нас своего подчинённого, истинно, как на исчадие ада. Настолько ему было неприятно это напоминание.
- Что ж, зови, - произнёс он таким тоном, словно его донимали больные зубы. - Куда теперь денешься, раз назначили!
Иерей Максим Окоёмов большую часть своей сознательной жизни имел желание быть просто служителем алтаря, но никак не предполагал, что, помимо этого, ему однажды поручать духовно окормлять одно из государственных ведомств, которое, фактически, оказалось спецслужбой да еще имеющий международный характер, пусть и в лице российского филиала. Способствовало этому, что сам священник Максим жил и служил в стольном граде Москве, где и большинство государственных и международных служб имели свои штаб-квартиры или же филиалы. Однако с того момента, как между Правительством России и Русской Церковью было достигнуто официальное соглашение о том, что при всех основных армейских подразделениях, родах войск и также и спецслужбах по штатному расписанию учреждаются должности капелланов и тех, кто их возглавляет, о. Максиму пал жребий осуществлять духовную опеку над до селе неведомым ему московским отделением VES.
Что это за VES такая, такой или такое - до сей поры ему вообще толком не доводилось слышать. Так, мелькали иногда в СМИ некоторые упоминания о некой международной спецслужбе, типа Интерпола, "Vertyal Еxplorer Security", которая, вроде как сравнительно недавно взяла на себя особые функции всемирного информационного обеспечения мировой же борьбы с мировым же терроризмом, которая (борьба!), как известно, ведётся уже не первый год и с весьма переменным, увы, успехом.
Вообще, к такого рода новому качеству своей священнической планиды о. Максим оказался не очень готов. Не то, чтобы он был замшел и не продвинут в отношении новых реалий современной ему эпохи. Однако, как он сам считал, жизнь и судьба его не являли собой чего-то необычного и пригодного для какого-либо захватывающего повествования. Максим Окоёмов даже в армии толком не служил, будучи вузовским офицером запаса, и, тем более, в горящих точках не воевал. Имел за спиной неплохое образование (университетский факультет философии) и полный курс Духовной академии, которую одолел заочно. Также был вполне удачно женат и три дочери этот брак вполне украшали, хотя и оставались мечтания о наследнике. Сверх того, священник Окоёмов был на неплохом счету у начальства, так что даже пару лет назад его сделали настоятелем небольшого храма в пределах бульварного кольца, где, за исключением второго и, что немаловажного, безобидного и уже в летах священника да несколько напористого и излишне громогласного диакона, о. Максим был сам себе хозяин. Ещё он пописывал статейки, которые охотно публиковала православная периодика, и вёл пользующийся популярностью блог в интернете. Еще относительно священника Окоёмова можно было сказать словами одного старца, что бывают люди святые, а бывают не обязательно святые, но - "правильные", то есть - в вере твердые, рассудительные, окольными путями не кружащие и никуда не сбивающиеся. С такими для спасения тоже полезно иметь дело. Где-то таким Окоёмов и был - правильным, рассудительным, в меру деятельным. В "меру" - тоже неплохо, потому что чрезмерно деятельные иногда способны таких дров наломать, что потом мало никому не кажется, в том числе и самому деятелю.
В общем, до поры до времени почти всё у о. Максима вполне вмещалось в размеренную картину иерейского бытия, как вдруг вслед за одним из соборных определений-постановлений, государство повернулось еще одним боком к желанию Церкви это самое государство духовно окормлять. Именно поэтому Окоёмов уже больше часа сидел в приёмной главы этого самого VES на кожаном диванчике, за небольшой прозрачной стенкой для гостей. Больше часа - было много, потому что священно-иерей вполне справедливо считал, что его время чего-то стоит. И целый час, потраченный на ожидание в приемной большого спец-начальства, можно было рассматривать как довольно ощутимую потерю. Но, с другой стороны, никуда не денешься, что о себе и своём времени не воображай. Тем более, что это всё уже в рамках вполне церковного послушания.
Сидел отец иерей на диванчике при полном параде - в рясе и с позолоченным наперстным крестом - перед опустевшей кофейной чашкой. На удивление, вместо секретарши у главы местного отделения спецслужбы наличествовал секретарь - высокий и моложавый, но и явно не юнец, не скажешь, что необстрелянный лейтенант, хотя о звании ничего нельзя было полагать, ведь секретарь был в штатском, в хорошо пошитом серого цвета костюме. Припомнив, что приходилось ранее читать относительно разных там спец-агентов, о. Максим попытался определить, оттопыривается ли у секретаря где-либо кобура скрытого ношения, но ничего такого не заметил. Или пистолета у секретаря не было или пиджак эту самую кобуру хорошо маскировал. Или пистолет был спрятан где-то ещё, а не в кобуре как таковой.
На журнальном столике перед о. Максимом лежала стопка журналов вполне нейтрального светского содержания. Об оружии или деятельности спецслужб в этих журналах явно ничего не было. И вообще в офисе VES ничего прямо или косвенно не говорило, чем именно эта организация занимается: оформление внутренних интерьеров казалось подчеркнуто нейтральным, даже безликим - ни тебе портретов героев-ветеранов, ни памятных грамот или орденов, вообще - никаких фотографий или характерных изображений.
Окоёмов достал из кармана рясы чистый носовой платок и тщательно протер очки в тонкой металлической оправе. Он с детства был очкариком и давно привык относиться к очкам бережно, можно сказать - с благоговением.
- Может быть, ещё кофе желаете? - подал голос секретарь. - Печенье, рогалики?
- Нет, спасибо! - ответил о. Максим и тут же пожалел об этом.
Хорошее кофе он любил, а кофе здесь на удивление был хорош - оно и понятно, секретарская была вооружена весьма дорогой кофейной машиной.
- А позвольте спросить... - решился он затеять разговор с секретарём, - где я могу вообще почитать о вашей организации, об её истории, достижениях, там...
- Не могу знать! - крайне сухо и казенно ответствовал секретарь. - Не интересуюсь внешними источниками. Кроме того, это зависит от вашего допуска и степени посвященности...
- И какая же у меня степень... будет?
- Не могу знать! - был тот же ответ. - Это зависит от Джона Александровича.
- То есть... от главы вашего? Зарайского?
- Вот именно!
- А почему он вообще Джон по имени?
Воцарилась некоторая пауза. Вероятно, секретарь обдумывал, может ли он вообще говорить на эту тему. Наконец, решил, что может:
- Это не является секретом. Джон Александрович родился в США в семье наших дипломатов! Поэтому и назван был Джоном.
- Ну, именовался бы здесь Иваном, что ли? А то Джон...
- Не могу знать!
- И вообще... - решил пошутит Окоёмов. - Странное дело иметь во главе целой спецслужбы, фактически, иностранца... То есть, родившегося там!