Сам Леонард был ещё крепок, хотя и выглядел утомлённым, что и не мудрено: возраст и происшедшие потрясения давали знать о себе. Однако Главный хранитель просто вынужден был крепиться: судьба Эллизора и самого Закона прямо зависели от его мужества, стойкости и мудрости в управлении остатками ещё недавно благоденствующего клана, ныне же волею обстоятельств вынужденного выживать на новом месте.
А вот таллайец этот выглядел очень даже примерным живчиком. Как будто и не побывал в маггрейдской тюрьме и не спасался бегством после взрыва в Вирленде, когда рухнула злополучная Тот-Башня.
- У меня есть только одна версия, - спокойно ответствовал таллайский посол. - Всё это следствия происшедшей катастрофы. Видите, что творится в небе?
Леонард даже не потрудился поднять голову. Пространственно-временная дуга, разумеется, впечатляла взор, но лишний раз любоваться ей уже не хотелось.
- Как думаете, это надолго? - только и вопросил хранитель.
- Откуда ж нам знать? - пожал плечами Яр Кинг (посла по легенде звали именно так!), хотя и проще было ему считать себя Иваном Рейдманом. - Может и ненадолго, а может и навсегда!
Тут они остановились, потому что тропинка начала резко забирать вверх, а карабкаться на скалистую кручу нужды и желания не было. Чуть ниже и в стороне на глади озера угадывался небольшой плот, с которого трое рыбарей выбирали сети. Рыбы в озере, к счастью, было много, с избытком, а вот снастей и снаряжения у вынужденных поселенцев - мало. Удалось, правда, починить несколько старых сетей, однако бывшие здесь ранее лодки почти сгнили, поэтому для начала пришлось пользоваться наспех сбитыми плотами и сетями, латанными на скорую же руку.
- Если мы полностью отрезаны от другого мира, то нам только и остаётся, что выживать, - вздохнул Леонард. - А здесь, кроме рыбы, леса на той стороне и соляного карьера, больше почти ничего нет.
- Кар-рьер! Кар-рьер! - вдруг прокричал находящийся рядом Савватий, словно услышал давно забытое слово, и - расхохотался. Правда, в этом смехе слышался какой-то явный испуг. Затем Савватий подошел ближе к обрывистой кромке берега и стал бросать в воду камни.
- Карьер скоро будет везде! - после небольшой паузы прокричал он. - Везде скоро будет кар-р-рь-ер!
Савватий в последнее время стал гораздо более капризным и, одновременно, говорливым. Леонард уже не один раз ловил себя на мысли, что это не случайно.
- Соль, значит? - переспросил таллайец. - Что ж, это уже лучше, чем ничего. Без соли было бы ещё хуже! А ещё хуже, что у нас очень мало оружия!
Главный хранитель с некоторым недоумением посмотрел на своего собеседника:
- Зачем же оружие, если вокруг никого нет?
- Это пока так, любезный хранитель, а как оно дальше будет - никто не знает. У меня есть опасения, что если вдруг границы станут вновь прозрачными, мы можем столкнуться с чем или кем угодно!
- Оружие нам все равно негде взять. Пока мы в состоянии выковать лишь несколько мечей, используя старый лом.
Они помолчали некоторое время, словно бы продолжая созерцать расстилающуюся перед ними водную гладь.
- А что или кого вы, господин посол, имеете ввиду под опасностями, с которыми мы можем столкнуться, если вновь откроются границы? У вас есть на этот счёт конкретные знания?
Продолжающий "шифроваться" под посла Рейдман с минуту подумал, словно бы взвешивая, что можно в данной ситуации излагать, а что - нет.
- Да, есть некоторые предположения, - наконец, твёрдо сказал он, - это могут быть представители других народов, кланов и даже миров. Как разумные, так и не вполне разумные. Но - опасные. Даже чудовищные... И без хорошего оружия... - добавил он после очередной паузы, - мы окажемся просто беззащитными!
Леонард в ответ помолчал и, затем, обратился к племяннику, продолжающему бросать камешки в воду:
- Савва, давай домой, оставь эти камни!
Полоумный племянник послушался, но выдал при этом очередную фразу:
- Камни нельзя оставить! Камень это основа!
Леонард про себя вздохнул, размышляя, что слова его болезнующего родственника не так уж бессмысленны, однако ни у кого нет желания попытаться прислушаться и попробовать расшифровать их.
Рейдман в свою очередь не обратил никакого внимания на слова Савватия, но в очередной раз подумал, насколько ему симпатичен Леонард - именно своим благородством и верностью своему долгу, хотя далеко не всё в этом с точки зрения элементарного здравого смысла было вполне разумно. Та же приверженность букве местного Закона - фактичекски, вороху архивных бумаг, - ну, разве это не смешно на самом деле? Точнее, даже не смешно, а печально, потому что Главный хранитель просто элементарно чах и сох над вверенными ему бумагами и свитками не в силах окончательно решить какие-то связанные с Законом проблемы. И это притом, что, действительно, хватало других животрепещущих проблем с выживанием клана.
- В общем, надо что-то придумать, - повторил посол, - с оружием...
И они неспешно пошли обратно в поселок.
Глава ТРЕТЬЯ
СЕМЕЙНЫЕ ОТКРОВЕНИЯ о.
МАКСИМА
За ужином иерей Максим задумчиво ковырял вилкой в тарелке с макаронами. Аппетита почему-то не было. Из головы и сердца не шёл недавний визит в штаб-квартиру VES и общение с этим змеем Джоном Зарайским. Вот именно что - змей этот Джон! Уж он-то, о. Максим, знает такой тип чиновников! О таких людях не скажешь, что они не на месте - напротив, такие, будучи на месте, могут создать ещё больше проблем в отличие от тех, о которых можно с полным основанием заявить, что они не на месте. Однако, будучи именно что на своём месте, такого рода персонажи очень даже реализуют свою хищную натуру. А этот самый Зарайский и есть натуральный хищник! Быть может, впрочем, на этом его посту и должен находиться хищник, но часто получается так, что от его хищности страдают не только те, кто и должен по своей злонамеренности страдать, но и просто попавшиеся под руку люди, отнюдь не злонамеренные, не преступники вовсе и не террористы, скажем так. Потому что хищник есть хищник. Сколько волка не корми... А ведь о. Максим преступником не являлся и вряд ли когда им собирался стать. Что же с ним, со вполне благоговейным иереем, обходятся почти как с врагом? С подозрением... Можно даже сказать - с пренебрежением, вот что.
Окоёмов отхлебнул из большой полулитровой кружки чай и даже не заметил, что тот уже остыл.
- Ну, ты чего тут застрял? - появилась на кухне супруга. - Опять случилось что?
- Да так, - буркнул о. Максим. - С этим новым назначением не оберёмся мы проблем.
- Да? - Катя (так звали супругу о. Максима) присела рядом на кухонный диванчик. - Расскажи!
Вообще матушка-супруга Окоёмова имела довольно боевой характер. Куда более шустрый, чем у самого батюшки. Тот мог иногда вспылить и славился своей невольной прямотой, тогда как его Екатерина вспыльчивой в общем-то не была, но вот заводной и неуёмно бодрой - почти всегда. Чем своего супруга и выручала, на чём держалась вся семья. Да и служебной деятельности главы семьи тоже было подспорьем. Поддержкой, иначе говоря. Вот и теперь Катя была готова в очередной раз выслушать, утешить, поддержать. Могла и посоветовать, порой, что-нибудь дельное тоже подсказать - со своей женской и материнской стороны, что тоже бывало далеко не лишним.
- Да что рассказывать! - вздохнул честной иерей. - Начальник в этой службе сущий змей! Непробиваемый! И ехидный, представь себе! Была бы его воля, он Церковь бы к своей организации за версту не подпустил! И только сейчас, когда его сверху обязали, был вынужден меня принять. Но чувствуется, что никакого понимания у нас с ним не будет. Одни только палки в колеса!
- Да ты не паникуй! - начал утешать его супруга. - У тебя же нет задачи всё за один визит решить? А так, все равно ему никуда не деться! Ты только не горячись! Бери его измором. А там потихоньку наладится всё, вот увидишь! С Божией помощью!
О. Максим ещё раз вздохнул. Подумал было, что жена должна быть, как всегда, права, но что-то на этот раз в душе продолжало свербеть, мешая прийти к такой же, как у супруги, святой уверенности, что "всё будет хорошо".