- А-а... сколько... сколько прошло времени? - Великий жрец поднял мутный взор на Якова и тот невольно содрогнулся: настолько это был мёртвый взгляд.
- Точно не известно... - ответил он. - Наверное, больше ста лет. После моего пробуждения прошло почти полвека. А сколько до этого времени, я не смог точно подсчитать...
- Сто лет? - Варлаам погрузился в глубокую задумчивость. - Сто лет... - наконец, с видимым трудом произнёс он. - Это много... Пожалуй, это лишнего... будет...
Яков в свою очередь был удивлён: как видно, не ожидал, что пробуждение его учителя будет происходить в такой вот немощи, что Варлаам первым делом выскажет недоумение или удивление, ведь Якову всегда казалось, будто у Варлаама, что называется, всё схвачено и не может быть никаких проколов.
И - словно мальчишка, не выучивший урок - он принялся оправдываться:
- Мы ничего не могли поделать! Капсула пробуждения работает автоматически! Никто не может здесь извне прервать сон и запустить пробуждение ранее автоматического цикла!
Великий маг посмотрел на своего бывшего ученика, а ныне вполне себе коллегу мутным взором.
- Да... это я помню... - прохрипел он. - Тут ничьей вины нет. Так легла карта, так сошлись звёзды! - Он осмотрелся по сторонам и заметил ещё одну капсулу: - Но... а там... кто ещё?
- Там? - несколько растерялся Яков. - Там... одна девушка... Белла из Эллизора...
Варлаам задумался, пытаясь вспомнить прошлое и кто такая вообще эта Белла.
- Зачем? - с явным трудом выдавил он.
- Что зачем?
-Зачем она там?
- Я... - окончательно смутился Яков. - Потому что я ... Она была нужна мне!
И словно далёкое прошлое встало отдельными картинами перед его глазами: как он неожиданно для себя, будучи послом Болфусом в Эллизоре, полюбил Беллу, как дал ей сонное зелье, но что-то намудрил с противоядием, как бежал из эллизорского обоза, похитив Беллу, как встретился с Варлаамом в указанном им ранее месте на Севере, в Ловероке, как волновался, что будет с Беллой, но смог-таки уже после Варлаама и Геронтия уложить её в ещё одну лишнюю капсулу, как после своего личного пробуждения и строительства Гранд-Эллизора осуществил торжественный перенос оставшихся капсул сюда, в новый Дворец Пробуждения... Сколько на это потребовалось сил, нерв и надежд... В том силе и на то, что Белла скоро проснётся! Но она так до сих пор и не проснулась в то время, как течение земной жизни самого Якова, фактически, почти отмерило свой срок. Нет, это всё просто уму непостижимо! В этом скрывалась какая-то великая мука или, проще говоря, усмешка судьбы! Хотя бы в том, что очень многого из былых чаяний Якова вроде как осуществилось: достиг он и великой силы и больших знаний, да, попытался даже заменить Беллу, нашёл ведь среди молодых эллизорок девушку похожей внешности (это было не трудно!) и велел ей именоваться Беллой, но всё равно она не была ею, увы... Поэтому Яков уже давно с горечью ощущал, что многое в жизни можно сымитировать, смоделировать, симулировать, изобразить, но только самой жизнью это не будет, а будет одной только лишь именно что имитацией.
- А где "Золотой шар"? - взгляд Варлаама стал более осмысленным. Он покрутил головой, пытаясь понять в каком именно помещении они находятся.
- "Золотой шар"? - удивился Яков. - Какой шар? Мы перенесли ваши капсулы из Ловерока, но никакого шара я там не видел!
Наверное, если бы у Варлаама были бы силы, он дал бы волю презрительному хохоту. Впрочем, что-то душило его изнутри, возможно это и впрямь был смех, пришедшийся совершенно некстати и, фактически, убийственный для крайне ослабленного вынужденной летаргией организма.
- Дурак, какой дурак... - хрипел Варлаам, окончательно теряя силы и равновесие и повисая на руках у стража. - Ты погубил меня этим! Шар это был главный источник энергии! С чем ты меня оставил во сне? Да ещё взял с собой эту девку! Нельзя никого лишнего брать с собой в этот сон... Нужно было оставить её там, в прошлом... Общей энергии могло не хватить для нас всех! Тем более, без шара!
Яков бросился к своему только воскресшему и умирающему на глазах учителю с воплем "Прими снадобье!", но было уже поздно: Великий жрец и строитель Тот-Башни скоропостижно скончался.
Из "Рабочего словаря VES" (совершенно секретно, только для внутреннего пользования). "Биокриационная еcтественная реанимационная единица Гаспарова". Питание - изотопное при минимальном расходе энергии. В отдельных случаях возможно использования внешнего источника питания. Максимальная приспосабливаемость к внешней среди, использование перепадов температур, холода и жары, влажности и т.д. Прекращение цикла реанимационной сохранности происходит, согласно нескольких секретных автономных алгоритмов, в числе которых - аналитическийвнутренний таймер(запускает механизм "воскрешения", если получает информацию о невозможности продолжения криационного цикла вследствие критического состояния подопечного организма) - действует автоматически, не может быть выставлен программно. Возможно использование команды из центрального пункта управления VES (последняя работает исключительно на прекращение процесса и уничтожение капсулы вместе с содержимым). Иное перепрограммирование уже запущенного внутреннего процесса, благодаря внешним командам, невозможно. Материал: особо прочный бронированный стеклопластик. Внешний вид: в форме гроба. Доступ: внутренние запоры, автоматически снимающиеся после вступления в силу процесса "воскрешения" (См. "Воскрешение").
Глава ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
ВТОРЖЕНИЕ
Леонарду чудилось, что он открывает собрание Закона. Причем не в ветхой амбарной лачуге, а в самом Эллизоре, во Дворце Совета. И он, Главный хранитель, прибегает к соблюдению основных процессуальных норм, потому как заседание было отчасти посвящено Закону Эллизора, и специально оговаривает, что, поскольку собрание носит расширенный характер и не будет касаться Главной тайны Закона, но, тем не менее, вопросы которые необходимо рассмотреть, носят очень и очень серьёзный характер, почему и, собственно, потребовался такой, вот, расширенный состав.
Относительно всех законных нюансов никто из присутствующих хранителей не возражал. Нравственный авторитет самого Главного хранителя был высок как никогда. Вероятно, что основным оппозиционером Леонарду теперь была его собственная совесть, которая и впрямь часто тревожила его, может быть ещё и потому, что он вообще имел привычку к ней прислушиваться.
- Итак, - сказал Леонард, стоя за кафедрой, за которой ему и полагалось возглашать что-либо, имеющее общее значение для Закона и всего клана как такового. Да, за той самой кафедрой, величественной, с позолотой и разного рода орнаментальными завитушками. - Итак, мы можем вместе обсудить наше нынешнее положение. И мы должны наметить, как будем действовать в ближайшем будущем...
Тут Леонард сделал паузу, и многим из собравшихся показалось, что хранитель испытывает сильное волнение. Это и впрямь было так: Леонард вдруг ощутил спазм, который на некоторое время прервал его речь. Правда, при этом, сам Главный хранитель чувствовал себя хорошо, полным энергии, так что, по все видимости, его волнение происходило из общего ощущения значимости и судьбоносности всего происходящего. Сверх того, напротив Главного хранителя, среди других имеющих право здесь быть хранителей, почему-то стоял Оззи, и когда Леонард вновь и вновь видел своего сына живым, пусть тот и имел крайне болезненный вид, отцовское сердце полнилось избыточной неизреченной радостью.
- Прежде, чем мы всё обсудим, - продолжил Леонард, - я бы хотел зачитать вам один документ... - тут он достал из-за пазухи несколько сложенных пополам старых бумажных листов. Поймав настороженный взгляд некоторых из хранителей, добавил: - Не стоит волноваться. Хотя я и нашёл эти бумаги, разбирая наш архив, они не имеют прямого отношения к Закону, поэтому я могу это прочитать и расширенному составу...